"Елена Лобанова. Предел " - читать интересную книгу автора

уже понял, что за ужин может быть выставлен отдельный счет, и гордо заявил,
что он совершенно не голоден. По его лицу служанка поняла, что вопрос был
глупый, эльфы ничего не едят, и как следствие, ничего остального тоже не
делают. Высокородный гость являл собой оскорбленную усталость. Из темного
угла коридора раздался приглушенный всхлип, который можно было принять и за
подавленный вопль восторга. Там притаилась пришедшая в себя Пелли - та самая
служанка, которая наглядно показала, что такое качественный обморок.
Дурное дело - не хитрое: влюбиться обморочная девица уже успела. То,
как возлюбленный облил презрением ее товарку, только укрепило несчастную в
заблуждении, что этот потрясающий герой - эльф никем иным просто не может
быть - тоже полюбил ее с первого взгляда. Страшное заблуждение! Правда,
явить себя любимому сейчас, Пелли не смела. Расквашенный нос и два лиловых
синяка под глазами - совсем не то зрелище, которое показывают предмету
обожания. Тем более эльфу. Тем более Ему. Иногда ревность, та, что привела
ее в коридор, играет очень злые шутки. Ну, упала бы в обморок еще одна
девица. Поплакали бы несчастные потом на кухне. Так нет!
Нэрнис вспомнил о сострадании. Никто не скажет, что эльфы бессердечны.
Напротив, у них вызывает сострадание даже умирающий враг. Враг, умирающий в
страшных муках, вызывает еще большее сострадание, поэтому они его быстро
добивают. Но всякое беззащитное существо, пострадавшее без вины, может
рассчитывать не только на сострадание, но и на деятельное участие. На
лечение, к примеру. Какой эльф не залечивал синяки друзьям и себе, не
сращивал переломы собакам, кошкам и иногда крысам, в качестве пробы. Да
любой!
Поэтому Нэрнис нисколько не сомневался в том, что делает. Подумаешь,
синяк! Стараясь говорить с девушкой мягко, как с нервной кобылой, что в
принципе было верным, он покинул пределы спасительной комнаты и направился к
Пелли.

- Позволит ли прекрасная дева помочь ей?
"Прекрасная" и местами синяя дева даже забыла прикрываться руками. Так
ее еще никто не называл. А эльфийскому этикету - не учил. От плавного
движения руки эльфа "вниз-вверх", по коридору прошелся нежный ветерок.
Запахло какими-то дивными цветами - Нэрнис любил эффекты. Синяки исчезли, и
даже - боль в несчастном носу. По поводу запаха, благородный отец непременно
заметил бы: "Кто-то разгромил парфюмерную лавку". Но для еще сопливого и
нетребовательного носа Пелли это было в самый раз, последний и
окончательный. Она бы кинулась своему герою на шею здесь же, но ее порыв
перебил звук, который издала вторая служанка. Она икала.
Только что дурнушку Пелли эльфийской принц назвал Прекрасной Девой.
Свел с ее лица синяк и осыпал цветами. Ну, или запахом цветов. Невероятно!
Но более того - завидно. И это с учетом того, что ей, Нирти, клялись в любви
все повара, почти все слуги, конюший, старый привратник и даже некоторые
заезжие благородные господа. Не говоря уже о том, что сам сын хозяйки не
только клялся, но и неоднократно эту любовь доказывал на деле. Зависть
вполне может сдвинуть гору. Все победы местной красавицы померкли как
фальшивая позолота.

Нэрнис сострадательно коснулся плеча икающей, "подлив" аромата. Икота
прекратилась. Зато началось то, что называется отвратительной женской