"Елена Лобанова. Предел " - читать интересную книгу автора

этого заведения, что называется, "оставляла желать лучшего". Донжон одиноким
пальцем высился у задней стены. Почти посреди двора. Привычка местных
обитателей - дом должен быть в центре, все остальное - огород, была
неистребима. Столько камня извели впустую!

Прислуга в Замке была многоопытной. Кого здесь только не принимали - от
купцов до принцев крови, правда - человеческой. Такая редкая птица, как
странствующий эльф с печатью вечной усталости на лице требовала
соответствующего обращения. Нэрнис долго тренировал эту "печать" перед
зеркалом.
Слуга распахнул дверь перед носом гостя с таким видом, как будто эльфов
хорошо видно сквозь стены. Аль Арвиль отметил на входе, что кладка стен на
поверку не была массивной, а лишь изображала таковую для солидности. Замок
был фальшивым не только по смыслу, но и по качеству.
"Богатство" внутреннего убранства нижнего зала обрушилось на эльфа как
камнепад. В гостиной, на столике рядом с диваном, сверкал свежими каплями
испарины кувшин с холодным вином. К сожалению, в этом притоне роскоши сияло
абсолютно все. Занавеси на окнах, скатерти и даже мебельная обивка. Хозяева
подбирали предметы обстановки не по цвету - о стиле и говорить нечего - а по
количеству блеска. Золотой узор на красной обивке, золотая бахрома на
голубой скатерти, золоченые рамы картин рядом с зеркалами и даже ручка и
крышка кувшина - отвратительно блестели. Это был не матовый отблеск
благородного накладного золота, а очень дешевая позолота. Все кругом было
начищенным, надраенным, как парадная кираса стражника и преумноженным
зеркалами. Среди золота проглядывало синее, красное, зеленое, желтое...
Голова начинала гудеть. Хотелось или сбежать или остановить взгляд на чем-то
менее броском. Наконец среди буйства красок и блеска появилось некое "белое
пятно".

Писклявая девица, рассыпалась в извинениях за нерасторопность хозяйки,
"которая никак не ожидала столь потрясающего, незабываемого, на всю жизнь,
детям и внукам рассказывать какого визита". Дева была не просто чисто одета,
в светлое платье, белый чепец и передник, а еще и хрустела всеми
крахмальными частями своего наряда. Нэрнис невольно отметил, что из ее чепца
и фартука, если вымочить, в голодные годы выйдет так любимый людьми,
отвратительный фруктовый студень. Кисель, как они его называют. Рассказ его
отца о киселе пришелся как нельзя кстати. Аль Арвиль забыл про невозмутимое
лицо и скривился. Девица немедленно приняла эту метаморфозу на свой счет.
Нэрнис испытал странное чувство уже в который раз за день. Ну, как
понять этих людей!? Отец, как всегда, был прав. Теоретические познания по
части болезней человеческого духа требовали подкрепления практическим
общением. Как ему, действительно, было понять, что служанка опасалась гнева
хозяйки, перебирая в памяти, не напутала ли она чего в наскоро заученной
речи? Не каждый же день доводится извиняться перед эльфами, Творец их
разберет!
Нэрнис удивленно изогнул бровь, и девица окончательно растерялась. Что
означает этот... взгляд? Удивление? Чем? Говорить дальше или молчать? Нальис
Аль Арвиль, старший брат Нэрниса, непременно запечатлел бы эту картину со
свойственным ему талантом - эльф с приподнятой бровью и служанка, белая как
полотно, с открытым ртом и на грани истерики.