"Василий Лобов. Дом, который сумасшедший (роман)" - читать интересную книгу автора

замечательного Дома.
А тот, кто добавил первым, снова добавил:
- А если кто-то и называет продукт переработки обыкновенным дерьмом,
то это только временно. Как хозяева Нашего Дома, вот призовем к порядку --
враз называть перестанет.
У меня не было никакого опыта работы с прокламациями, и восстание явно
срывалось. Оно, наверное, срывалось также потому, что на моей голове не было
соответствующей авторитетной короны. Вот если бы я был Самим Братцем
Президентом, тогда, конечно, восстание ни за что бы не сорвалось... А так
оно срывалось... И я пожалел, что не стал Самим Братцем Президентом,
поскольку, если бы все-таки стал, мог бы поднимать сколько угодно восстаний.
Пожалев, я плюнул на асфальт, чтобы прибавить массам братцев счастливчиков
работы, чтобы в этой работе они осознали, как безрадостен и тяжел их труд, и
пошел к своей подпольной щелочке.
Я плюнул на асфальт и пошел к своей подпольной щелочке, поскольку
поднимать на восстание таких непонятливых в своем непонятном несчастии
счастливчиков мне больше ни капельки не хотелось. В нехотении поднимать
восстание прошла ночь, прошло утро, прошел вечер, который прошел после того,
как прошел день, прошла еще одна ночь и пришло воскресенье.
А по воскресеньям с десяти утра и до часу дня по всем улицам всех
ярусов всего Нашего Дома, исключая разве что самые нижние, ходили
марширующие марши колонны братцев-мыслеводимых, которые носили с собой
знамена, портреты и транспаранты, при этом распевая наши славные домовые
песни, славящие наших любимых братцев-мыслеводителей, мыслеводящих этими
мыслеводи-мыми колоннами.
Я вылез из подполья окончательно. Вылез и остановился прямо посреди
улицы. На меня неотвратимо надвигалась мыслеводимая колонна.
- На месте... стой... раз... два!.. - скомандовал возглавлявший
колонну братец вожатый, когда нас разделял какой-нибудь десяток метров.
Колыхнувшись знаменами, портретами, транспарантами, на которых
красовались гениальные мысли Самого Братца Президента: "Делу - конец
венца!", "Делу - два конца" и прочие, колонна остановилась.
- С какого ты яруса, братец? - спросил меня вожатый. - Почему не в
рядах? Почему без короны.
Я набрал полные легкие воздуха и возопил:
- Я вам не братец! Я - ЧЕЛОВЕК! Колонна открыла рот и осуждающе
ахнула.
Я снова набрал полные легкие воздуха и еще раз возопил:
- Я - ЧЕЛОВЕК! И плевал я на все ваши колонны, транспаранты, портреты
и короны!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Братец дежурный ревизор нехотя оторвал свой недремлющий взгляд от
лежавшего на столе иллюстрированного портретами и знаменами журнала
"Портреты и знамена".
- Ну-с? - спросил он сопровождавшего меня братца вожатого.
- Вот этот братец, братец ревизор, разгуливал по нашему славному
орденоносно-знаменосному ярусу без короны, хотя даже невооруженным знаниями
Самого Братца Президента глазом видно, что он - не счастливчик.
- Да? Без короны? Забавно...
- Он кричал, что он не братец, а человек!