"Василий Лобов. Дом, который сумасшедший (роман)" - читать интересную книгу автора

"-- Как живешь, братец счастливчик? - спрашивал братец интервьюер.
- Хорошо живу, братец интервьюер, - отвечал братец счастливчик.
- А как будешь жить, когда дометешь этот участок?
- О, когда домету этот участок, буду жить еще лучше.
- А как работается, братец счастливчик?
- Хорошо работается, братец интервьюер.
- А как будет работаться, когда дометешь этот участок?
- О, работаться будет еще лучше, когда домету этот участок.
- Почему, братец счастливчик, ты будешь лучше жить и тебе будет лучше
работаться, когда ты дометешь этот участок?
- А как же иначе, братец интервьюер, ведь когда я домету этот участок,
на следующем участке мне выдадут метлу не с пятью железными прутиками, как
сейчас, а уже с шестью, слава за это Самому Братцу Президенту, дай ему Сам
Братец Президент здоровья.
- А когда дометешь следующий участок, - преследовал братца
счастливчика братец интервьюер, - на следующем за следующим участке будешь
жить лучше?
- Конечно, лучше, ведь на следующем за следующим участке мне выдадут
метлу с семью железными прутиками, слава Самому Братцу Президенту..."
Художественно-документальный детектив был исключительно интересен, но я
смотрел его уже пять раз, да и братец Клеопатра И, как выяснилось, тоже,
поэтому мы переключили телевизор на другую программу.
По другой программе шел прямой телерепортаж из приемного отделения
какого-то участка Ордена Великой Ревизии... В просторной полосатой приемной
на табурете сидел какой-то братец в клетчатом фраке на братце и в бумажной
короне на голове, на его коленях лежала раскрытая книга.
Комментатор за кадром сказал:
- Осуждают все братцы Нашего Дома. Передаю микрофон нашему главному
племенному производителю романов братцу Нерону IV.
- Я, как и все наше младое племя производителей стихов и прозы, горячо
осуждаю! Этот так называемый братец в своей, слава Самому Братцу Президенту,
последней сказке "Исповедь одинокого братца" до полной неузнаваемости
извратил замысел братцевского бытия. Да и о каком тут замысле может идти
речь, когда уже в названии этой так называемой сказки зарыта собака
бессмысленности!
И все же я проведу краткий разбор так называемого братца, слава Самому
Братцу Президенту, уже бывшего. Вдумаемся в следующую цитату... Цитирую:
"Синий цвет глаз чудовища, явившегося ей во сне..." Позвольте вас, дорогие
мои братцы, спросить: что же это такое-разэтакое - синий цвет? Где, когда,
в каких извращенных небратцевским развратом снах видел этот так называемый
цвет этот так называемый братец? Белый и черный! Черный и белый! А
посерединке - благородный серый! Вот наши цвета! И я не позволю пачкать Наш
Дом! И я, как все наше младое племя производителей стихов и прозы, осуждаю!
Мне могут возразить некоторые вражеские прихлебатели мутной воды
вражеского Верха, что так называемое слово "синий" - это, так сказать,
некоторая гиперболизированная аллегория, некий мета-форизированный плод
вымысла, но я на это решительно отвечу: и в плодах вымысла нужно уметь
отсеивать зерна истины от плевел вредоносного дурмана! Братцам Нашего Дома
не нужны плевелы дурмана! Братцам Нашего Дома нужны только зерна истины! И,
как все наше младое племя производителей стихов и прозы, я осуждаю!