"Василий Лобов. Дом, который сумасшедший (роман)" - читать интересную книгу автора

Вдруг через микрофон экстренного вызова техника в кабину начало
просачиваться белое дымное облачко. Лифт остановился. Облачко колыхнулось и
материализовалось в маленького горбатого братца в широкополосом не по рангу
фраке без пуговиц на фраке и в однозубой короне на огромном лысом месте
короны.
- Голос узнаешь? - спросил меня материализовавшийся братец голосом
братца Белого Полковника.
- Так точно! - бодро рявкнул > я, отступив к стене кабины.
- Направляешься в гости к братцу Принцессе, так, братец Пилат III?
- Так точно!
- Выполнять спецзадание с микромагнитофоном?
- Так точно!
- Отлично.
- Служу Нашему вашему Дому!
- Что-что? Какому это "вашему"?
- Шутка для поднятия боевого настроения! - отрапортовал я.
- Ну-ну. Смотри у меня, шутник... Ну?
- Так точно!
- Что "так точно"?
- Все так точно!
- Молчать!
- Так точно!
- Служить!
- Так точно!
- Трепещи!
- Так точно!
Я было попытался трепетать: сначала от ужаса, потом - от восторга, но
у меня не трепеталось, только чуть-чуть подрагивала корона, которая была на
моей голове, которая была на мне. Придвинувшись вплотную, однозубый братец
ухватился руками за лацканы моего фрака и стал помогать мне трепетать.
Наконец я затрепетал, но так и не понял, от чего именно.
- О чем ты беседовал с братцем Цезарем X? Ровно одну маленькую
секундочку я размышлял, о чем я беседовал с братцем Цезарем X, а о чем не
беседовал. Потом бодро выпалил:
- Он вручил мне медаль и орден.
- Орден с микромагнитофоном?
- Так точно!
- А какое он поручил тебе задание?
- Поручил, так точно!
- Идиот! - затрепетал меня однозубый братец, так как сам я почему-то
трепетать уже вновь перестал. - Какое?
- Записать бред братца Принцессы на микропленку, и эту микропленку
завтра отдать ему.
- Ага! Так я и знал! Перед тем, как пойти к братцу Цезарю X, заскочи
ко мне, мы внесем в эти записи некоторые коррективы.
- Ага! Так я и знал! Внесем! - вдруг передразнил братца Белого
Полковника братец Пилат III, которым был я.
Братец в однозубой короне затрепетал меня снова, на этот раз с
удесятеренной силой. Оттрепетав, спросил: