"Святослав Логинов. Смирный Жак" - читать интересную книгу автора

скалы Монфоре. Сам барон сидел в четырех стенах и держал мост поднятым.
Значит, с кабанами придется бороться самому, хотя это и грозит
виселицей. И даже не виселицей - браконьеров вешают на дереве в лесу.
Страшно, конечно, но отдавать хлеб на разграбление - страшнее. Жак
готовился к войне с кабанами с того самого дня, как впервые увидел следы,
хотя и надеялся, что майоран отпугнет разбойников.
Вернувшись с поля, Жак прошел за дом, где дымилась на утреннем солнце
приберегаемая к осенней пахоте навозная куча. Из самой ее середины Жак
вытащил длинную чуть изогнутую палку. Палка как палка, с двумя зарубками
по краям. С ней можно пройти через всю деревню, и никто не заподозрит
дурного. Поди определи сквозь слой грязи, что она вытесана из сердцевины
старого клена, и попробуй узнай, для чего нужны две зарубки. Просто идет
человек с палкой, а закона, запрещающего крестьянам иметь оружие, - никто
не нарушает.
Дома Жак обмыл распаренный в навозе стержень, осторожно согнул его и
привязал жилу, обмотав ее по зарубкам. Готовый лук он оставил сохнуть на
чердаке неподалеку от теплой печной трубы.
За день кленовая древесина высохла и распрямилась, туго натянув
тетиву. Такой лук не всякому под силу согнуть, зато выстрелом из него
можно пробить закованного в сталь латника. Секрет лука вместе с легендой о
латнике Жак получил от отца, участвовавшего в Большом бунте. Теперь секрет
пригодился.
Стрелы Жак хранил дома под мучным ларем. Их всего две, зато это
настоящие кипарисовые стрелы со стальным четырехгранным наконечником и
густым оперением. Стрелы Жак нашел в лесу после одной из осенних облав, на
которые съезжалось дворянство всей округи.
Жак завернул оружие в мешковину и, когда стемнело, отправился на
поле.
На самой опушке леса рос огромный бук. Жак устроился на развилке
толстых ветвей и принялся ждать. Ночь была безветренной и теплой. У края
земли порой вспыхивали зарницы, но здесь было тихо. Ивонна, утомившись
прошлой ночью, верно, спала, и вместе с ней на время уснули беды и
несчастья.
Деревни Жаку не было видно, зато замок черной громадой темнел на
берегу озера. В одном из окон горел свет, казалось, что замок смотрит
красным глазом на затаившегося преступника. Птичий хор, переполнявший лес
вечером, постепенно затих, зато в полную силу вступили цикады и кузнечики.
Особенно цикады - серебряные бубенчики их голосов будоражили кровь,
навевали мысли о чем-то давнем, молодом, ушедшем навсегда.
Над мохнатыми от леса горами медленно поднялась желто-оранжевая луна.
Этой ночью она была безупречно кругла и чиста. Луна поднималась, блеск ее
усилился, свет залил долину, звезды отлетели ввысь, а красный луч в окне
башни побледнел и уже не всматривался так пристально.
Колокол на деревенской церкви пробил час. Над застывшим полем
пронеслась в исступленной пляске распластанная летучая мышь. Потом, не
тревожа колосьев и не приминая травы, поле пересекла полупрозрачная
неоформившаяся фигура.
Даже не разглядеть, зверь это или человек. Видение прошло, не оставив
следа, и уже через секунду вжавшийся в дерево Жак не мог определить, был
ли здесь призрак или все только померещилось усталым глазам в обманчивом