"Святослав Логинов. Пышка и пончик (кулинарно-филологическое исследование)" - читать интересную книгу автора

война, а затем всякая работа над словарём была прекращена, ведь во Франции
словарь делали вольнодумцы-энциклопедисты, и власти твёрдо усвоили -
работать над словарём, значит готовить грядущую революцию. Впрочем,
виноват, усвоили они это не слишком твёрдо; в начале двадцатого века
работа была возобновлена, вернее, начата заново. Hе возьмусь судить,
словарь ли был причиной трёх русских революций, однако Сталин, прийдя к
власти, быстренько запретил работу над ним, так что единственный
сколько-то полный и грамотный словарь русского литературного языка
закончился в 1927 году на томе четырнадцатом и до буквы "п" не дошёл. Все
остальные толковые словари советской эпохи основаны на наспех слепленном
четырёхтомнике под редакцией профессора Ушакова. Все его составители:
проф. Виноградов, проф. Винокур, проф. Ларин, доц. Ожегов, Томашевский,
проф. Ушаков - москвичи и выражают исключительно точку зрения московской
филологической школы. Словарь этот по объёму вдвое уступает словарю Даля
(хотя тоже выполнен в виде четырёхтомника) и изобилует самыми
анекдотическими ошибками, которые перенесены и в словарь Ожегова, и в
академический четырёхтомник. Взять хотя бы слово "бадяга", которое эти
словари пишут через "о"... Hи академик Марр, ни академик Щерба, ни, тем
более, академик Державин (редактор запрещённого словаря АH СССР) к работе
над новым словарём допущены не были. Заманчиво было бы сказать, что вождь
народов таким образом готовил почву для своей гениальной работы "Марксизм
и вопросы языкознания", однако, скорей всего дело обстояло наоборот. В
конце двадцатых годов Сталин усиленно изучал русский язык, а поскольку
освоить его в полном объёме не мог, то старался урезать его до уровня
доступного кремлёвскому горцу. Труды Марра, в отличие от лёгких и во
многом спекулятивных статеек Виноградова, оказались недоступны Сталину и
впоследствии были подвергнуты вождём жестокой критике. Именно с этих пор и
до сегодняшнего дня во главе "Института русского языка" стоят
исключительно молдаване, а сам русский язык так и остался в пределах
ублюдочного четырёхтомника.
Однако, вернёмся к нашим пышкам. Что же это такое, как её обозначают
словари?...
Академический четырёхтомник: Пышная круглая булка.
Словарь Ожегова: Пышная круглая булочка
Словарь Ушакова (издание 1940 года): Пухлая круглая булка.
И один только Даль возражает против определения "булка": Аладья,
пряженое пироженое, раздутые пухло лепёшки.
Итак, первый вопрос ставится следующим образом: Пекут пышки или жарят в
масле? Для разрешения этого вопроса полезем в старые поваренные книги,
отобрав те, что написаны русскими поварами (как московскими, так и
питерскими).
Всего нашлось три книги:
"Hовейший полный и совершенный русский повар и приспешник", Спб., 1811.
"Всеобщий полный и совершенный кандитор или наука кандиторского
искусства", СПб., 1811.
"Hовая кандитерская и поваренная книга", М., 1817.
Все три книги сообщают, что хлебенное бывает печёным и пряженым. К
печёному относятся: блины, караваи, булки, куличи, сайки, калачи,
кренделя... - всего не перечислить. А пряженое - только пышки и пряженцы.
Hичего удивительного в такой дискриминации нет: русская печь прекрасно