"Анатолий Логинов. Механическая пьеса для неоконченного пианино " - читать интересную книгу автора

всему. Понятно, что империалисты никак не успокоятся, война в Корее полыхает
вовсю, возрождается западногерманская армия, американцы грозят атомной
бомбой. Но все это уже успело стать привычным и никак не верилось, что
кровавая, но победоносная война ничему никого не научила.
Трясясь в битком набитом офицерами автобусе Петр вспоминал чью-то фразу
о том, что история повторяется дважды - сначала как трагедия, а потом как
фарс. На что надеется агрессор? Атомное оружие есть и у нас, наши сухопутные
войска сильны и могут дойти до Ла-Манша. Надеются отсидеться за океаном? Нет
уж, не получится. Рассказывают, у нас теперь появились и проходят испытания
сверхдальние и сверхтяжелые бомбардировщики, ничуть не хуже их 'Миротворцев'
Б-36.
Автобус подъехал к высотке, прервав размышления Петра. Вместе с другими
летчиками он побежал переодеваться в летный комбинезон и получать
кислородную маску.
Но, только оказавшись в кабине, Петр окончательно успокоился. Как
всегда, стоило закрыть фонарь и подключиться к радиостанции, время замедлило
свой бег. По полученным указаниям выходило, что через границу на высоте
восемь...девять тысяч метров пытались пролететь винтовые бомбардировщики в
сопровождении таких же истребителей. Теперь первые из них атакованы
летчиками дежурного звена, несколько сбито, а первая эскадрилья должна
добить наглого агрессора. Интересно, что бомбардировщики летят с очень малой
скоростью, а их оборонительное вооружение составляют вроде бы только
пулеметы. Ладно, взлетим, увидим...
В полку всего лишь треть летчиков имела достаточный налет для ночного
боя и почти все они служили в первой эскадрилье. Именно поэтому командир
полка, полковник Нестеренко, успевший хлебнуть боев конца Великой
Отечественной, поднял в воздух только первую.
Заняв свое место в строю эскадрильи, Петр и его ведомый, лейтенант
Звягинцев, услышали привычный голос 'бати', необычно злой и отрывистый.
Командир, оставшийся на КП, передал, что сбит старший лейтенант Кулаков,
самолет капитана Мисюркина поврежден и он был вынужден выброситься с
парашютом.
'Поэтому приказываю в бой на горизонталях не ввязываться, нанести
'соколиный удар' и действовать строго по схеме 3' -закончил командир.
Несколько томительных минут полета и вот на фоне земли видны
подсвеченные Луной силуэты огрызающихся огнем вражеских бомбардировщиков.
Засмотревшись, Петр чуть было не пропустил команду на атаку.
Первый бой, он трудный самый. Может это и так, но для Логичева в
происшедшем не оказалось практически ничего нового. Спикировав на
отворачивавшие назад самолеты врага, он привычно, как на тренировках
дождался совпадения метки прицела с целью - силуэтом бомбардировщика и
слегка нажал на гашетку. Короткая очередь из 23 и 37 мм снарядов, выдавая
себя мелькнувшими огоньками трассеров, воткнулась в цель, вызвав вспышку
взрыва. Все это очень напоминало привычные стрельбы по буксируемой мишени,
разве что мишень была побольше и пыталась огрызаться пулеметным огнем.
Впрочем, рассмотреть все подробнее он уже не успел, услышав в рации крик
ведомого - 'Слева!'. Спасла его небольшая ошибка и выполняемый им выход из
пике. Так как двигатель стоял на крейсерском режиме, Петр для набора высоты
вынужден был резко перевести его на максимум, самолет просел и очередь
противника проскочила впереди и чуть выше МиГа. Тут же свалив самолет влево,