"Кимберли Логан. Искушение дьявола ("Сестры Давентри" #2) " - читать интересную книгу автора

души первобытные собственнические инстинкты, о существовании которых он даже
не подозревал. Красный туман ревности заволок глаза, и он поспешил с
ответной колкостью:

- Разумеется. К тому же, вероятно, у одного из этих мужчин будут жена и
ребенок, которых вы сможете мучить, эпатируя публично своими изменами. Таким
образом, вы окончательно уподобитесь своей матушке, верно?

Он понял, что зашел слишком далеко. Когда эти слова сорвались с его
губ, он уже не мог ничего исправить. Оставалось лишь мысленно выругать себя
за бессердечность. Совершенно уничтоженная, Мора сдавленно вскрикнула и
отпрянула назад, точно от удара.

Охваченный запоздалым раскаянием, Гейбриел протянул к ней руку,
неосознанно пытаясь как-то смягчить боль, которую он ей причинил. Но не
успел он до нее дотронуться, как Мора набросилась на него, потрясая
кулаками.

- Жалкий ублюдок! - взвизгнула она, почти вслепую сражаясь с графом. Но
ее удары, словно мячики, отскакивали от его крепкой груди. - Как ты смеешь
говорить подобные вещи? Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей матери!
Она не была... Откуда тебе знать... Мы многого не знаем...

Ее слова казались графу бессвязным бормотанием, поэтому он даже не
пытался в них вдумываться. Вместо этого он схватил Мору за руки и усадил к
себе на колени, крепко обняв, чтобы остановить ее яростную атаку. Гейбриел
прекрасно понимал, что она сейчас меньше всего нуждается в его утешении, и
он заслуживает всяческих оскорблений с ее стороны, в том числе и физических,
однако он боялся, что в таком истерическом состоянии она может причинить
вред самой себе.

В этот момент из глаз Моры хлынули слезы. Они ручьями катились по щекам
девушки, и вся ее хрупкая фигурка сотрясалась от рыданий. Каждый раз, когда
она делала тяжелый прерывистый вдох, сердце Гейбриела вздрагивало, точно от
удара молота.

- Ш-ш-ш, - приговаривал он тихо, прижимая ее к себе и зарываясь носом в
душистые локоны. - Прости меня, милая. Я не хотел тебя обидеть. Я вел себя
как последний негодяй, и если ты теперь меня ненавидишь, я вполне тебя
понимаю. Ну, успокойся!

Казалось, минула целая вечность, пока он шептал ей на ушко утешительные
слова. Через какое-то время она постепенно начала успокаиваться. Ее рыдания
стихли, перешли в редкие всхлипывания, а он, несмотря на разделявшие их слои
одежды, стал все отчетливей чувствовать уютно прильнувшие к нему пышные
женственные формы.

О Боже, сейчас не время думать о таких вещах! Он должен вести себя
прилично. Но ему было так приятно держать ее в объятиях, что его тело начало
типично по-мужски реагировать на раздражитель, карета мерно раскачивалась, и