"А.Локерман. Как медведь геолога вылечил " - читать интересную книгу автора

Эти мысли на мгновение отвлекли меня, но я тотчас же представил себе,
как лежит Сергей, изнемогающий, истерзанный болью, и воскликнул с волнением:
- Что же было дальше?..
- Дальше-то все и приключилось! - посасывая трубку, улыбнулся Бодин,
вероятно довольный тем, что мы поменялись ролями: он теперь не так спешил
рассказать, как я - услышать. - От Кадара до нас сто двадцать, дорога
ничего. Вышли мы встречать втроем. Ожидал я, что приедет доктор в очках, с
бородкой, есть там такой, а вылезла из кабины девушка, ну, вроде моей
внучки, тоненькая такая, глаза ясные, строгие. Медсестру, подумал я,
прислали. Оказалось, нет: врач-хирург Ирина Павловна! И халат и косынка на
ней как снег, а мы - небритые, грязные, даже совестно.
Посмотрела она на нас тревожно, но губы сжала твердо и говорит: "Пошли
быстрее, берите носилки!"
Смотрю, она халат сняла, брюки в резиновые сапожки заправила, а они
низенькие, на полноги. Я с собой захватил для хирурга сапоги болотные сорок
четвертый номер. Говорю: "Может, поверх своих наденете?" - "Нет, отвечает, я
в своих привычная, на Кавказе в туристическом походе ходила".
Ну, думаю, Кавказ - край курортный, там таких безобразий, наверно, нет!
До нас всего семь километров, но таких, что в городе двадцать легче пройти.
К нам продукты только зимой завозят.
Накомарник я ей дал, надела. Идем то по твердой земле, то по кочкам да
по воде. Вижу, ходить может, легко шагает, ловко и по сторонам с
любопытством осматривается. В эту пору даже там, на северном склоне,
красиво - кусты оранжевые, желтые, как пожары горят. Местами весь мох
красный от брусники, наступить жалко. Вскоре начался зыбун - тут уж не до
красоты, все в глазах колышется. Идешь - словно по морю едешь, а комары
тучей, даже сквозь одежду достают, негодяи!
Говорит: "Про зыбуны читала, но не представляла все же, что такое на
свете есть!"
Идем, раскачиваемся, будто пьяные, а она того не знает, что самое
страшное - с тропки своротить!
Вижу я, чемоданчик ее набок клонит. Раньше-то не сообразил, а тут взял
его и удивился - маленький, а весомый! Оказывается, у нее там весь
инструмент.
"Может, говорит, его и везти нельзя, на месте придется оперировать!"
"Неужели сумеете, не побоитесь?" - спросил я: с языка сорвалось, глупо,
конечно.
"На то учили!" Она засмеялась, хоть по глазам видно - не больно ей
весело!
Дошли мы часа за два, устала она сильно и промокла выше колен, но сразу
руки вымыла и начала Сергея ощупывать - ловко так, как на клавиши жмет, да
еще шилом каким-то покалывает. И нащупала, он аж завыл! А она повеселела.
"Очень, говорит, хорошо, резать не надо. Это у него неврит, воспаление
нервных корешков".
Оглядела она нашу избушку, топчаны самодельные, печку железную, окурки
в консервной банке и сказала:
"Оставлять его тут нельзя. Воспаление очень серьезное, в больнице
придется недели две электричеством да уколами лечить, а когда ходить начнет,
отправим его на грязелечение. Иначе может инвалидом остаться!"
Сергей было начал возражать, но языком ворочал еле-еле, а мы зашумели: