"Диана Локк. Испытание чувств " - читать интересную книгу автора

около десяти лет назад. Мы приглашаем, кажется, половину западного
полушария. Приготовления начинаются за несколько недель, напряжение
нарастает, и почти каждый раз в какой-то момент я теряю самообладание.
Стюарт всегда приглашал людей со своей работы, многие из которых обычно
вращаются в более изысканных кругах, чем наш. Я считала, что поднялась выше
маминого окружения, но при некоторых из наших гостей я чувствовала себя
неуютно, как будто я была нанятой прислугой на собственной вечеринке. Я
пыталась, чтобы Стюарт не заметил мои чувства, но однажды он заметил, что
эти люди приходят к нам каждый год и им явно нравится наше гостеприимство и
замечательный стол. Может быть, но, тем не менее, они держались так, что я
чувствовала себя ниже их, и я, как черт, трудилась, чтобы достигнуть
совершенства.
Я отчаянно составляла списки еды и всего, что нужно купить, списки
того, что надо приготовить, списки гостей приглашенных или забытых, списки
того, какие есть списки, - я была как корзина, набитая списками.
- Брайан, выключи телевизор, ты обещал сегодня сложить дрова! Сегодня
твоя очередь мыть и чистить серебро! И лампочки! На сосне мало лампочек! Мы
не успеваем по моему плану!
- Келли, уберись с кровати! Я знаю, что сегодня суббота, но ты обещала
помочь мне испечь печенье и хлебцы - я еще не сосчитала, на сколько человек
надо готовить! О, Боже, кончится тем, что мы ничего не успеем!
Стюарт пытался не попадаться мне на глаза, но ни для кого не делалось
исключений. Его приставляли к работе - покупать напитки, вешать украшения,
двигать мебель, пылесосить ковры.
- Ты повесил лампочки? Ты хочешь сказать, что кончил пылесосить? Но за
этим креслом еще собачья шерсть! Ну давай, двигай это проклятое кресло!
Они просто не понимали! Прежде чем в очередной раз бежать в бакалейную
лавочку, я задержалась, чтобы немного взбодрить себя кофе и просмотреть
почту. Я люблю праздничную почту - открытки и письма, не отягощенные
счетами. Конверты наполнены написанными вручную записками или аккуратно
напечатанными письмами, которые читаешь с удовольствием, и в этот момент
возникают драгоценные связи со старыми друзьями. Мы общаемся, невзирая на
разделяющие нас мили и годы, с надеждой на то, что нам удастся сохранить
свет дружбы и воспоминаний.
Одной из моих самых старых подруг была Дженис Черни, нынче Дженис
Бернс. Мы вместе выросли, учились в одной школе, потом обе уехали из дома.
Они с Майклом после женитьбы уехали недалеко от дома, но последние десять
лет живут в Чикаго. Мы обменивались открытками и письмами и устраивали
вечера воспоминаний, когда они приезжали в восточную часть Америки навестить
родителей, все еще живущих в Оуквиле. Заметив конверт с каракулями Дженис, я
села прочесть ее открытку.
Кроме поздравлений с Рождеством эта открытка содержала, как всегда,
страницу семейных новостей. Письмо было напечатано и скопировано на
ксероксе, и я отметила, что оно выглядит не таким личным, как записки,
написанные от руки. Кроме новостей о том, какой колледж выбрала Сара,
сколько стоит работа Джейсона и о великолепных успехах Майкла в роли
руководителя корпорации, там был раздел, который совершенно выбил меня из
колеи.
"У нас есть идея, - писала Дженис, - снова всем встретиться. Со времени
нашего выпуска прошло тридцать лет: напоминаю тебе об этом на случай, если