"Олаф Бьорн Локнит. Полуночная гроза (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

молчание. Я пока не сумел толком представить себе его облика.- Алькой, если
тебе неинтересно, можешь немного потрудиться во имя нашего общего блага. А
то новичок отказывается тянуть лямку вместе со всеми.
"Новичком" в этой компании, похоже, был я. Только как здесь можно было
"трудиться", я не представлял. Брюзга снова принялся за свое, но, похоже,
никому не хотелось с ним препираться и вскоре в пещере снова стало тихо. Я
подумал, что Кхатти очень давно проиграл какое-то важное сражение и теперь
непременно хочет доказать, что ему тогда просто не повезло. Остальные же
столько раз слышали его речи, что им все равно. Алькою-усталому так вообще
все смертно надоело... Сколько ж они здесь сидят, страшно представить! Что
это за место такое? А сколько тут нахожусь я сам? Может, уже целый год
прошел? Или, что куда хуже, целый век, как в сказке про волшебный холм и
человека, случайно заснувшего на его склоне? И все, кого я знал,
давным-давно умерли, а города разрушились и в развалинах поселились совы...
Под эти невеселые мысли я незаметно задремал, и даже снова появившееся
перед глазами ущелье не выглядело привычно унылым. Теперь мне показалось,
что я здесь не один, и где-то неподалеку копают землю другие люди. Просто я
их не вижу из-за сгустившегося тумана. Зато слышу их перекличку...
Тут я сообразил, что на самом деле это Брюзга опять ругается со
Стариком, а Лис вовсю их подзуживает. Спорили они все о том же: Кхатти
обвинял Старика в устроении какого-то "брожения умов" и обзывал "погибелью
древнейшей нации". Старик невозмутимо возражал, что сородичи Кхатти сами
повинны в обрушившихся на них бедах и нечего валить с больной головы на
здоровую. Лис поддерживал то одного, то другого, Алькой и Тихоня
помалкивали. Брюзга разошелся вовсю - у меня в голове аж звенело от его
пронзительного голоса.
- ...Разумеется, не требуется большого ума для того, чтобы разрушить
созданное чужими руками! Не так уж и трудно подвести к мятежу толпу вечно
недовольных и тупых варваров, особенно если найдется, на кого их натравить!
Как ты нас обычно именовал? Отродьями тьмы, помнится? И это еще было
любезностью с твоей стороны! Что ж, теперь можешь полюбоваться на достойный
итог своих трудов - вон он валяется! Безмозглый, ни к чему не пригодный
кусок мяса!..
- Сам такой,- не выдержал я. Почему-то я не сомневался, что Кхатти
имеет в виду именно меня. Мне было жаль только одного: я не мог ему
ответить. Я не понимал, как они вообще беседуют между собой, если находятся
в таком же положении, как и я - то есть не могут пошевелиться. Конечно, я
не произнес эти слова вслух, просто подумал. Но в моей голове неожиданно
настала полная тишина. Похоже, меня услышали.
- Алькой, это ты сказал? - нарочито равнодушно поинтересовался Брюзга.
- Нет,- кратко отозвался Усталый.
Снова молчание. Я словно наяву увидел, как они насторожено
прислушиваются.
- Это новичок,- подал голос Тихоня.- Ты проспорил, Кхатти - не так уж
он и глуп. Эй, парень, почему же ты раньше молчал?
- Я... Я не знал, что могу с вами разговаривать,- не очень уверенно то
ли сказал, то ли подумал я.- А вы кто?
Вместо ответа я услышал запинающийся и растерянный голос, в котором с
трудом узнавалось привычное ехидное скрипение Лиса:
- Мальчик, какой сейчас там... наверху... год?