"Олаф Локнит. Черная река ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Заката были последними отбросами, хуже рабов, грязнее золотарем...
По большому счету, петь, плясать и кривляться в Аквилонии или Зингаре
мог кто угодно, не исключая даже коронованных особ, но это являлось всего
лишь оригинальным пристрастием, способом развлечь себя и других. И уж
конечно, никто не требовал за это деньги - нельзя представить себе
какого-нибудь герцога или маркграфа сочиняющих героические баллады или
играющих на лютне ради презренного золота! Стыда не оберешься!
Однако, по бесконечным дорогам от Тарантии до Шадизара и от Кордавы до
Пайрогии бродило неисчислимое количество шутов, зарабатывающих на своем
таланте. Актеры и мимы исполняющие фарсы и трюки, поющие чужие и собственные
песни жонглеры и менестрели, ваганты - эти продавали не только свои
дарования, но и интеллект, предлагая сочинить письмо или прошение, записать
торговый договор...
Представителя этой братии можно было встретить в любом городе или
крупном селении, балаганы обычно располагались возле рынков или на главных
площадях (если дозволяли власти), но в целом к мимам относились с
недоверием: все они жулики и бездельники, воры, а то и похитители младенцев!
Митрианство подобные развлечения открыто не одобряло: храмовые жрецы
говорили, что для веселья существуют праздники, все остальные дни должны
быть посвящены неустанным трудам. Эту же точку зрения разделяли дворяне -
искусство благородных гонениям не подлежало в виду своей салонности и
бесплатности, а так же благодаря высокому происхождению рыцарей, прекрасных
дам и герольдов: они были трубадурами. Посему площадные мимы редко
чувствовали себя уютно, а с благородными предпочитали вообще никогда не
связываться - убьют и не заметят, особенно если зазвенел бубенчиком не
вовремя...
Но хуже всего жилось голиардам - это невиданное по своей абсурдности
сообщество появилось именно в Пуантене, где нравы были посвободнее и люди
терпимее. Голиард являл собой довольно сложный сплав бродячего жреца и шута.
Провести митрианский или иштарийский обряд, принести в жертву барашка,
соединить сердца влюбленных, устроить церемонию погребения? Пожалуйста! Ну а
если услуги жреца не нужны, голиард будет развлекать почтеннейшую публику
балаганными трюками.
Впрочем, "почтеннейшей" публику голиардов можно было назвать только с
большой натяжкой: на такое клевали исключительно безграмотные кметы живущие
в отдаленных деревнях, да самые бедные торговцы. Настоящие жрецы голиардов
гоняли беспощадно а люди образованные плевались едва заслышав само слово
"голиард" - нельзя сочетать несочетаемое, служение богам, и презренное
кривлячество! Если голиарда ловили на месте святотатства, лучшим исходом был
позорный столб на седмицу, худшим - галеры или виселица.
Фалькон был молод, ему и двадцати пяти не исполнилось, но эта недолгая
жизнь была омрачена сплошной чередой бедствий, каковые начались с самого
рождения: нежеланного младенца подбросили в митрианский монастырь Коменжа.
Дитя взяли на воспитание, но Фалькон с детства исполнял в обители тяжелую и
грязную работу - настоящим жрецом мог стать только благородный человек, а
подкидыши находились на положении монастырских рабов. В семнадцать зим
Фалькона из монастыря изгнали - за предосудительную связь с дочерью купца
жившего по соседству и мелкое воровство (украл из трапезной полкувшина вина,
сыр и хлеб).
Фалькон прибился к бродячему балагану, где научился нескольким трюкам,