"А.А.Локшин "Гений зла"; "Быть может выживу"; "Трагедия предательства" - как портрет эпохи " - читать интересную книгу автора

Рис. 1. "Метод подставы". Иванов посажен, Петров оклеветан.

Ну не очевидно ли, кому пойдет бить морду простодушный Иванов, когда
его выпустят после отсидки? Читатель, тебе дурно?
В заключение этого раздела приведу еще одну цитату из статьи
А. Григорьева о Вере Ивановне:

"А освободили ровно через шесть лет после ареста. Комиссия
спросила, за что сижу и почему не подавала на помилование. Ответила, что
лишь высказывала мнение о положении в своей стране, горячо любимой, а
потому и не подавала никаких прошений.
Через пять минут меня реабилитировали, сказали, что на любой работе
могу не упоминать о пребывании в лагерях. Но куда же мне девать эти
шесть лет? Пишите, что работали в системе КГБ... Боже упаси, этого еще
не хватало!"

Этот отрывок В. И. Прохорова потом тоже почти дословно повторила в
передаче "Старая квартира".
Похоже, что система КГБ хотела в тот раз скомпрометировать и ее, и
В. И. Прохорова это понимала. Но почему же она тогда так легко поверила в
виновность моего отца?

XVI

Все закономерно

Теперь мне стало ясно, что в истории моего отца и Вольпина стихи играли
ту же роль, что и фразы типа "Нейгауз сказал, что..." в истории с
Прохоровой. Дело в том, что мой отец, как и сам Вольпин, не держал эти стихи
в секрете от своих друзей. Однако именно отец их открыто переписывал, и все
его друзья знали, что он восхищается этими стихами и хранит у себя рукописи.
Таким образом, передавая стихи следователю, стукач создавал себе
неплохое прикрытие, при условии, конечно, что Вольпин окажется достаточно
наивным человеком.
Однако к Есенину-Вольпину применили в тюрьме сразу два метода
воздействия на психику: "метод подставы" и "метод стандартных фраз". Устоять
против этого даже самому недоверчивому человеку очень трудно. То, что
Вольпин и Прохорова общались друг с другом после освобождения, только
усиливало действие этих приемов. (Вообще, на мой взгляд, применение подобных
технологий привело в конце концов к созданию нерушимого союза палачей и их
жертв.)
Наконец все встало на свои места - отец был оклеветан совершенно не
случайно.

XVII

Сугроб начал таять

Подбирая в 98-ом году материалы в сборник воспоминаний о своем отце, я
отбрасывал чересчур восторженные, а также невыразительные заметки. А еще не