"И.Лоликаренко (сост.). Особое задание. Сборник воспоминаний советских чекистов " - читать интересную книгу автора

бездельничали весь день, потирая руки от удовольствия: поглядим, дескать,
как без нас, без опытнейших специалистов, справятся господа комиссары. Был
и другой способ, более примитивный - вовсе не являться на службу, сидеть
дома, отказываясь от сдачи дел и даже ключей от сейфов.
В середине ноября вспыхнула тщательно подготовленная забастовка
банковских служащих. На дверях банков и сберегательных касс появились
вызывающе дерзкие плакаты стачечного комитета, а чиновники с утра до
вечера митинговали, упражняясь в остроумии по адресу назначенных Смольным
комиссаров: раз взялись кухаркины дети управлять государством, так на
здоровье, а мы вам не помощники...
Феликсу Эдмундовичу довелось тогда по заданию Ленина заниматься
банковским саботажем. Посланные Военнореволюционным комитетом ревизоры
установили весьма любопытные факты. Выяснилось, что в составе стачечного
комитета действует крайне разношерстная публика - от меньшевиков до бывших
царских министров, - объединившаяся на почве ненависти к Советской власти.
Стало известно, что денежные средства так называемого "саботажного фонда"
добыты не совсем праведным путем.
Занятный разговор был у Дзержинского с членом стачечного комитета
Харитоновым, видным меньшевистским деятелем.
- Мы вынуждены предать вас суду Военно-революционного трибунала, -
объявил Дзержинский. - И сделаем это немедленно, если не прекратится этот
преступный саботаж...
Харитонов, конечно, взвился. Кричал об узурпаторстве большевиков,
незаконно захвативших власть, о священном праве граждан на забастовки,
которые Смольный намерен подавить грубой силой. Лично ему, сидевшему в
царских тюрьмах, трибунал не страшен. За свои политические убеждения он
готов пострадать и заявляет об этом прямо, без страха...
- Позвольте, позвольте, Александр Александрович! - - прервал эту пылкую
тираду Дзержинский. - Вы что-то изволите путать. При чем здесь ваши
политические убеждения? Мы намерены предать вас суду по обвинению в
воровстве...
Длинное лошадиное лицо Харитонова вытянулось еще заметнее. Видно было,
что он не ожидал такого поворота.
- Да, да, не удивляйтесь... Мы будем судить вас публично как
расхитителя народного достояния. И весь ваш стачечный комитет. Забастовка,
в которой участвуют царские сановники, - это звучит. Вот ознакомьтесь с
обвинением...
На столе у Дзержинского лежал подробнейший акт ревизии с точным
перечислением всех украденных у государства сумм. 415 тысяч рублей
стачечный комитет путем подлога изъял из активов Коммерческого банка, 120
тысяч похищено в правлении сберегательных касс, немалые деньги взяты в
иностранной валюте - долларами, фунтами стерлингов, франками. Не
погнушались вытащить из кладовых Русско-Азиатского банка даже мешки с
разменной медной монетой.
- Это были вынужденные меры, - смутился Харитонов. - Экспроприация в
целях утверждения демократии...
- У кого экспроприация? У народа, у трудящихся масс? И в чью пользу,
разрешите вас спросить? Почему же господа чиновники намерены саботажничать
за счет государства? Со всеми, видите ли, удобствами, получая свое
жалованье...