"И.Лоликаренко (сост.). Особое задание. Сборник воспоминаний советских чекистов " - читать интересную книгу автора

то, что сотрудники ЧК стали допускаться на форты только после того, как
охрана докладывала командирам.
Я выехал в Лебяжье к Розанову и поделился своими подозрениями.
Розанов при мне продиктовал письмо в адрес Петроградского комитета
обороны, в котором сообщал о подозрительном поведении командира форта
Красная Горка.
А вскоре Розанов сам поехал в Петроград для доклада Петроградской
чрезвычайной комиссии об обстановке в районах форта Красная Горка.
Результаты поездки Розанова в Петроград оказались неутешительными. На
докладной записке Зиновьев, исполнявший тогда обязанности председателя
Комитета обороны Петрограда, наложил резолюцию: "Бред чекистского
воображения. Неклюдов хороший командир и предан Советской власти".
Между тем неприятель наглел с каждым днем. На Копорской губе с кораблей
противника высадился белогвардейский десант, который с ходу повел
наступление на форты Красная Горка и Серая Лошадь. Наши войска оказали
десанту упорное сопротивление. Форты удалось отстоять, но Новое Калище мы
вынуждены были оставить и отойти непосредственно к фортам.
12 июня я получил срочное предписание Петроградской ЧК выехать с
усиленным отрядом в Петроград, где готовилось выступление контрреволюции.
Выезд был назначен на 5 часов утра 13 июня. По прибытии на станцию Лебяжье
к отправлению поезда мы узнали, что командир форта распорядился не
отправлять очередной поезд на Ораниенбаум.
Я позвонил Неклюдову и спросил его о причине отмены поезда. Он сослался
на какие-то технические неполадки, по в то же время поинтересовался, куда
мы уезжаем, на что я ему ничего не ответил.
Уже позднее выяснилось, что в этот час Неклюдов рассматривал план
восстания и распределял силы для захвата Кронштадта и Ораниенбаума,
считая, что форты уже в его руках.
После разговора с Неклюдовым мы решили пойти пешком до Ораниенбаума -
29 верст по обочине железной дороги. Около деревни Большая Ижора, на
пересечении с шоссе, нас встретил отряд солдат около ста человек,
прибывших сюда на четырех грузовиках. У командира отряда на плечах были
офицерские погоны царской армии. Вот тут-то мы и поняли, что в форту
произошла измена. Неклюдов, видимо, разгадал наши намерения и решил не
выпускать нас из района форта.
- Кто из вас Григорьев? - самоуверенно и нагло спросил офицер.
Я отозвался. Офицер предложил нам от имени Неклюдова вернуться на
Красную Горку. Мы отказались. Но силы были неравные, и мятежникам удалось
нас разоружить, при этом один работник ЧК, Ваног, был ранен.
Под конвоем нас пригнали в форт и заперли в каземате, где уже
находилось более ста арестованных коммунистов. Среди них были
представитель Петроградского комитета обороны Артемов, председатель
Кронштадтского Совета Мартынов и другие товарищи. В это время восставший
форт буквально стонал от разрывов снарядов, которыми его осыпали орудия
Кронштадта и советские корабли с моря. Из каземата потребовали людей на
допрос и назвали 10 - 12 фамилий: Мартынов, Артемов, Григорьев и другие. Я
сразу понял, что это за допрос, и решил, что, чем быть расстрелянным
врагами, лучше погибнуть от разрыва своего снаряда. Каземат кипел как
улей, дверь не закрывалась, два солдата из мятежников, стоявшие у дверей,
сами ежились при разрывах снарядов.