"Андрей Анатольевич Ломачинский. Командировка (2-й Ирак глазами 'пиджака') " - читать интересную книгу автора

пальцы впились и побелели от напряжения. Черт, по лучу видно как пушка
копирует дрожь в руках. У 72-й "Тэхи" дуло высоко, а башня приплюснутая и
обтекаемая, по такому лбу срекошетить, как "здрасьте" сказать. Надо еще чуть
подождать. Что у нас в стволе? Не важно, что там, главное не пустой. А если
пустой, то заряжалу больше ругать не придется, разве что на том свете... У
них-то точно в стволе бронебойный или кумулятивный.
Наконец появляется дуло, точнее полдула. Кружочек ствола, многократно
приближенный ночной оптикой, восходит из-за линии асфальта, как некое черное
солнышко из-за горизонта. Точнее черная дыра. Больше ждать нельзя. Огонь!!!
В стволе был фугас. Фугасик, для танка совсем дрянной боeприпасик. А
чему еще там быть, если специального указания на цель не давалось. Снаряд
угодил в лоб у основания пушки, в самое-самое бронированное место Т-72.
Раздался взрыв, белый свет залил ночную оптику. На таком близком расстоянии
через открытый водительский люк взрывная волна буквально пощечиной
хлестанула по лицам танкистов, а драйверу Рони, вжавшемуся в дорожный откос,
показалось, что по нему и вовсе со всей силы заехали плоской пластамссовой
лопатой, которой он в детсве сгребал снег в своей родной Миннесоте.
- Уран в ствол! - орет Мак-Фарлинг и не дожидаясь заряжалы извернувшись
бьет по кнопке бронешлюзы.
Второго выстрела делать не пришлось. Когда поблекло белое пятно взрыва,
и рассеялся дым, то стало видно, что у "Тэхи" просто снесло башню. Спас не
столько заряд, сколько сама пушка, хранительница ты наша
120-тимиллиметровая, самая мощная на сей день среди всех танковых пушек.
Вкупе со взрывом, Т-72 был обезглавлен простой кинетической энергией
снаряда, привычная картинка после дуэли "Абрамсов" и 72-х на расстояниях до
километра. А уж если в упор лупануть по максимуму, то вообще все подойдет, и
осколочный, и даже бетонобойная болванка. А еще спасла южная ночь и "куриная
слепота" никудышней оптики "Тэхи", плохая тактическая выучка арабских
танкистов и то, что "Абрамс" стоял под силуэтом их же макета.

- Рони, ты где?! Жив?! Ты ОК? Беги домой, выродок!
Водитель на карачках побежал вверх по склону и ввалился в люк. Лицо все
в царапинах, толи мордой в песок ткнулся, толи посекло мусором, сдутым
взрывной волной. Его правая рука была все еще сжата в кулак, а костяшки
посбиты о землю, видать так и карабкался не расжимая кисти. С каким-то
детским и глупым выражением лица Рони расжал руку:
- Сэр, вот песочек, еще солярой пахнет... А меня только оглушило! Даже
не контузило...
- Говном твой песок пахнет! Ехать надо, а то сейчас их боекомплект
рванет, и нас в свете этого факела расстреяют! Давай с дороги вниз. Да,
спасибо, сын, ты вроде как нас всех спас...
"Сын" - это не оскорбительно, то есть в русской армии оскорбительно, а
в американской, это когда старший подчиненного уважает. Наконец детский
ситуационно-невротический идиотизм слетел с лица Рони. Тот высыпал песок
себе под ноги, громко брякнул люком и сел за рычаги. Взревел двигатель, но
тут Мак-Фарлинг снова заорал:
- Стоять! Цель прямо по дороге, 970 ярдов! (0,9 км)

Из той же самой низменной ложбины, но уже на дальней стороне выползал
танк. Только сейчас он удалялся, показавшесь из-за дорожного бугра вдалеке.