"Андрей Анатольевич Ломачинский. Курьезы военной медицины и экспертизы " - читать интересную книгу автора

больному, как обычную кровь. Ну а собственный костный мозг больного, получив
эту "присадочку" какое-то время её терпит и дает инородному косному мозгу
наделать крови, а затем всё отторгает как чужое. Убивает пересаженные
донорские клетки. Костный мозг - это министерство иммунной обороны, а всякие
там лимфоузлы, сама циркулирующая кровь и разные там
фолликулы-полипы-гланды - это лишь войска под его командой. Что министр
прикажет, то солдат и сделает. Такая биологическая война называется "хозяин
против трансплантата". Но бывает случай наоборот - "трансплантат против
хозяина", хотя в 1970-е годы о таких казусах ещё мало что знали.
Полковник Павел Васильевич Загуляев формально служил в войсках
химзащиты. Формально, потому что никакой химзащитой он в жизни не занимался.
С самого начала карьеры мысли его витали исключительно в области нападения и
нападения ядерного. Из какой части этот военный, и что конкретно он делал, я
не знаю. Это "выше моей крыши" было - я не проходил к такому знанию из-за
низкого допуска секретности. От сослуживцев и с записей в истории болезни
знаю, что коллеги звали его за глаза "Загулом", был он доктором наук и в
своем "ящике" слыл крутым авторитетом по ядерным фугасам. Научным
авторитетом, разумеется, а не блатным. Поэтому, когда случилась беда с
полковником, то приказ пришел с самого верху - слово "невозможно" исключить,
сделать так, чтоб Загуляев жил.
Об инженере Петре Сергеевиче Краснодымском известно куда больше.
Никаких особых званий, за исключением "Начальник Цеха Холодной Стерилизации"
завода "Медполимер", у него не было. На вверенном ему хозяйстве мне довелось
побывать лично и собственными глазами всё увидеть. Инженер Пётр и полковник
Павел были людьми примерно одного возраста и схожей комплекции. Оба попали
почти одновременно на ВПТ (в клинику Военно-Полевой Терапии, что в
Военно-Медицинской Академии) и по одинаковой причине - жёсткое радиационное
облучение. Соответственно и диагнозы у них были одинаковые - острая лучевая
болезнь тяжёлой формы.
Вообще любила эта клиника подобных пострадавших. Со всего Союза
стаскивала всякие случаи, напоминающие боевое поражение. Заснул пьяный
ретгенолог на столе под включенным аппаратом (бывало и такое) - сюда его.
Лечить будем и науку делать - представим, что лечим облученного от
прохождения радиационной зоны после ядерного взрыва. Добавили алкаши
дихлофоса в водку - сюда их. Будем лечить, как-будто враг фосфоротравляющее
химоружие применил. Ну и многие другие подобные казусы в эту клинику
попадали. Но всё же лучевая болезнь на особом почётном месте была, так как
крайне редка она в мирное время. До Чернобыля оставалось десять лет, и два
случая в одну неделю были экстраординарной удачей. Комбинация Петра и Павла,
как этот плодотворный период остался в фольклерной памяти военных медиков
Академии. Ну а после кое-какого научного открытия само открытие в шутку
стали называть "петропавловским синдромом". Не знаю, жив ли сей термин в
военной радиологии, но помню случай, когда какой-то профессор-радиолог из
России был на американском семинаре. Так вот он на полном серьезе упоминал
петропавловский синдром в русле того самого научного открытия, правда саму
историю названия туманно связывал почему-то с городом Петропавловском.
Раз об истинной причине лучевой болезни Павла Всилича остается только
догадываться, то рассмотрим причину болезни Петра Сергеича. Для чистоты
"эксперимента" и полного учёта поглощенной дозы создали специальную
экспертную комиссию, которая и отправилась на завод "Медполимер". Большой