"Наталья Ломаченкова. Переиграть время" - читать интересную книгу автораделаете?! Разве так надо чествовать того, кто рисковал ради вас жизнью?!.
Разве так?!.. Но я молчу. И молчит Онезорг, подходя к повозке, запряженной все той же лошадью. - Дядя Рудольф! Все оборачиваются. Люди расступаются, пропуская маленькую девочку, вырвавшуюся из рук матери - ту самую, что так испугалась немца. Ту самую, что плакала там, под завалом, рядом с готовой взорваться в любой момент миной. У нее в руках наспех сплетенный венок из полевых одуванчиков. Она останавливается прямо перед замершим мужчиной, внимательно рассматривает его, словно решая, действительно ли я говорила правду. Потом командует: - Наклонись! Все затаили дыхание, когда Онезорг медленно садится на корточки, и ребенок торжественно надевает венок ему на голову. Рудольф распрямляется, легко подхватывает девочку на руки, и она визжит от удовольствия, обхватив его за шею. И я впервые вижу на его глазах слезы. Это словно срывает плотину. Первыми бросились вперед женщины, и так слишком долго сдерживавшие чувства. Затем мужчины - пересилить себя и протянуть руку врагу. Бывшему врагу, который теперь стал другом. Воздух звенел и искрился, а я стояла чуть поодаль, запрокинув голову к ослепительно чистому небу. Но слезы все равно вытекали из глаз и скатывались по щекам - от радости, этой бьющей ключом радости единства. Радости жить. поселку, я лежала на спине, подложив под голову связку сена, любовалась цветущими повсюду в поле одуванчиками и слушала ровное дыхание устроившегося неподалеку Онезорга. В деревне нас уже ждали встревоженные донельзя Демин с Погодиной. И кем-то наконец исправленная машина, которая должна была довезти нас до следующего пункта. Следующей мины. К месту назначения приехали, только когда уже начинало темнеть. Конечно же ни о каком разминировании речь и не шла, несмотря на пару замечаний Демина, что все-таки... Мой ответ был категоричное "нет". И видимо таким тоном, что даже Онезорг не рискнул возражать. А может просто не хотел. Не думаю, что за одну ночь, именно в эту самую ночь, что-нибудь случится. Я отличалась довольно крупной невезучестью, но все же не настолько. Пока что всю нашу группу расквартировали в одной комнате с одной кроватью, мотивируя это тем, что все места либо заняты, либо находятся в совсем неподобающем состоянии. Что может быть еще более неподобающим, не знаю, но раз из штаба никаких дополнительных указаний не поступало, значит им все было известно. Пришлось стиснуть зубы и согласиться. К счастью, военные люди есть военные люди. Никаких жалоб не поступало. После недолгих препираний, где я вновь воспользовалась своим голосом старшей, было решено оставить кровать Неле, ибо двое человек на ней просто физически не помещались. В ответ на ее робкое: "Ольга, ты же совсем замерзнешь", с иронической |
|
|