"Александр Ломм. "Ночной Орел" (про войну)" - читать интересную книгу автора

День выдался пасмурный, тусклый. В узкое окно лесной сторожки почти не
проникало света.
Доктор Коринта и Влах сидели за грубо сколоченным столом и потягивали
из стаканов перебродивший черничный сок. Владика, сделавшего с утра
немалые концы по лесу, заставили прилечь на лавку. Мальчик недовольно
посопел, однако вскоре согрелся и, казалось, уснул.
Час назад на самодельных носилках в сторожку доставили русского
парашютиста. На чердаке, где было навалено душистое лесное сено, раненому
устроили постель.
Коринта внимательно осмотрел все его ушибы и переломы, наложил лубки и
повязки.
Все это время парень оставался без сознания, так что ничего нового о
нем узнать не удалось.
- Ну и история! - гудел вполголоса лесник, теребя рыжую с проседью
бороду. - Не думали мы с тобой, доктор, не гадали, и вдруг на тебе!.. А
ведь ты собирался всю войну остаться в стороне от схватки.
Коринта вздохнул и осторожно поднес к губам стакан с темно-лиловой
жидкостью.
- Я и теперь ни во что не намерен вмешиваться. А попавшему в беду я
просто обязан помочь. Лесник покачал головой:
- Мягкий ты человек, доктор. Мягкий и слишком уж добрый! Не по времени
добрый:
Потому и жену не сумел подчинить своей воле:
Коринта нахмурился:
- Не надо об этом, Влах. Тут уже ничего не изменишь: Ты парашют и рацию
хорошо спрятал?
- Да уж, будь спокоен. Закопал, дерном заложил и хвоей присыпал: А
скажи ты мне, доктор, почему парашют у него в сумке упакован? Неужели с
перебитой ногой да поломанными ребрами он сумел его снять с сосны и так
аккуратно уложить?
- Этого я и сам не понимаю. Тут много несуразностей, Влах. Во-первых,
один.
Абсолютно один! Во-вторых, наш лес, который рота солдат может за два
часа прочесать вдоль и поперек, - место, как видишь, совсем не подходящее
для такого дела. В-третьих, тщательно упакованный парашют, который
наверняка не был использован. Ну и, наконец, эти ужасные ушибы и переломы,
которые несомненно получены от падения на сосну: Можно подумать, что его
нарочно подняли над верхушкой дерева и сбросили вниз!
- Постой, постой, доктор! - Влах навалился грудью на стол и горячо
зашептал прямо в лицо Коринте: - Уж не провокация ли это? Что ты скажешь,
а? Ведь они, гады, на все способны!
- Не думаю: Если бы провокация, парашют был бы обязательно раскрыт и
повешен на сосне. Так ведь правдоподобнее: Нет, тут кроется какая-то
загадка. Вот придет в себя, тогда узнаем. Если он, конечно, захочет
посвятить нас в свою тайну: Ты на лицо его обратил внимание? Симпатичная у
него физиономия - открытая, честная, волевая:
В сенях, на лестнице, ведущей на чердак, послышались шаги. Дверь в
сторожку раскрылась, вошла Ивета.