"Александр Ломм. Удивительные превращения Дика Мюррея (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

не нажил, чтобы оставить сыну... Уж ты прости... Но кое-что я еще могу для
него сделать... Подай мой черный саквояж, Клеми!..
Она достала из шкафа потертый черный саквояж и поставила его на край
постели.
Дик придвинулся ближе, уверенный, что отец хочет ему что-то подарить.
Мюррей вынул из саквояжа две блестящие никелированные коробки. У
мальчика при виде их разгорелись глаза.
- Это мне, папочка, это мне?
Отец погладил его по голове:
- Тебе, мой хороший, тебе... Клеми, сними с него куртку и засучи рукав
рубашки.
- Том, милый, зачем? Что ты хочешь делать?! - испуганно спросила
Клементайн, не замедлив, впрочем, выполнить просьбу брата.
Бескровные губы больного тронула легкая улыбка:
- Не волнуйся, дорогая. Я просто хочу уменьшить бремя твоих забот. Дик
болезненный ребенок. И ест из рук вон плохо... Я сделаю так, что он
никогда ничем не будет болеть... Подведи его ближе и подержи ему руку...
Вот так, хорошо...
Из одной коробки Мюррей извлек шприц с тонкой иглой, аз другой -
небольшой флакон с молочно-белой жидкостью. Проколов пластмассовый
предохранитель, он втянул всю жидкость в шприц.
- Может, лучше позвать доктора Кларка? Он еще здесь... Ведь иглу, Том,
прокипятить надо, - робко заметила тетя Клеми.
- Не нужно... Никого не нужно... Я сам... А игла в порядке... Ну,
сынок, будь мужчиной! Не боишься?
- Не боюсь, папа! Нисколько не боюсь!
Когда из комнаты больного донесся пронзительный детский крик, доктор
Кларк вскочил с дивана и со всех ног бросился на голос. Он был уверен, что
случилось самое ужасное. Пробежав по коридору, он уже взялся за ручку
двери, но голоса из комнаты заставили его остановиться.
- Ты противный! Я не люблю тебя! - кричал мальчик сквозь громкие
рыдания.
Тут же послышался голос больного:
- Вот и все... А ты плачешь!.. Отдай ему эти коробки, Клеми, и уведи
его. Через час он уснет и проспит до завтрашнего утра... А доктору Кларку
об этом ни слова.
Обещаешь?
- Да, да, Том, обещаю! - взволнованно ответила женщина.
Доктор Кларк пожал плечами и медленно побрел обратно в комнату, где сел
на диван и погрузился в задумчивость.
Тем временем Клементайн одела Дика, сунула ему в руки блестящие коробки
и, всхлипывающего не столько от боли, сколько от обиды, поспешно увела
прочь.
Мюррей проводил сына широко раскрытыми глазами, полными тоски.
- Прощай, Дик! Я умру, и с этим ничего не поделаешь... Но ты, сынок,
будешь жить всегда! - прошептал он, когда дверь за ушедшими закрылась.
Прошло два года. Дик за это время изменился до неузнаваемости. Теперь
это был рослый, крепкий, упитанный мальчуган, которому можно было смело
дать не шесть лет, а все восемь.
О странной сцене с уколом Клементайн очень скоро забыла. А ведь, говоря