"Александр Ломм. Удивительные превращения Дика Мюррея (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

из дома.
На мальчике был короткий макинтош и шляпа. Вся одежда ему была мала,
тесна и едва прикрывала его тело. Он ежился от ночного холода и сладко
зевал. Ему так хотелось спать, что он даже не спросил, куда это его ведут
по темным улицам.
До вокзала было близко, а улицы городка в этот час были совершенно
безлюдны. И все же, когда они проходили мимо какого-то подъезда, из него
вдруг послышался чей-то приглушенный голос:
- Смотри, смотри, Дик Мюррей идет! Великан идет!
Хорошо еще, что заспанный Дик не обратил на это внимания. Но
перепуганные госпожа Мюррей и доктор Кларк чуть ли не бегом повлекли
гигантского мальчика к вокзалу...
Пусто и грустно стало в доме Клементайн после отъезда Дика. В комнатах
царила гнетущая тишина, а безмолвие сада нарушалось лишь унылым шелестом
опавших листьев. Не было больше ни криков, ни смеха, ни громкого топота,
сотрясавшего стены старого дома. Осиротел диван с приставленными стульями,
осиротели игрушки, книги, осиротели огромные кастрюли на кухне.
Первые дни Клементайн не находила себе места: тосковала, плакала,
ходила как неприкаянная по пустому дому. Потом взяла себя в руки и стала
думать.
В полной тишине думалось хорошо. Она часами сидела неподвижно в кресле
- вспоминала, доискивалась, сравнивала. Ей мучительно хотелось найти
первопричину той ужасной и таинственной беды, которая постигла ее дорогого
Дика. Что вызвало в нем этот ужасный рост?
Перебирая события всех трех лет, которые Дик провел под ее опекой,
Клементайн дошла до последнего свидания мальчика с умирающим отцом. И тут,
словно внезапное озарение, в ее памяти вспыхнули слова Томаса: "Я сделаю
так, что Дик никогда ничем не будет болеть..."
А ведь Дик за эти три года в самом деле ни разу не болел!
Значит - укол!
Ни секунды не раздумывая, Клементайн бросилась на чердак. Не обращая
внимания на пыль, она расшвыряла кучи хлама, нашла черный саквояж и,
прижав его к груди, поспешно вернулась в комнату.
Обтерев тряпкой тусклую потертую кожу, Клементайн с нетерпением открыла
саквояж.
Вот они, блестящие коробки из-под шприца и неведомого лекарства. А что
под ними?
Под ними оказалось два десятка толстых тетрадей в клеенчатом переплете.
Сердце женщины так и замерло от радости: "Здесь, конечно, здесь хранится
объяснение всему, что происходит с бедным Диком!"
Она взяла верхнюю тетрадь и уселась в кресло. Сначала она раскрыла ее
наугад где-то посередине. В глазах зарябило от схем, уравнений и формул.
Тогда она вернулась к началу. На первых страницах был обычный текст,
написанный размашистым, торопливым почерком Томаса. Вот что прочла госпожа
Мюррей:
"Жить вечно, жить всегда, никогда не уходить из этого прекрасного мира,
никогда не расставаться с милыми нашему сердцу людьми - это ли не самое
давнее, самое горячее желание человека! Многие тысячелетия искал человек
средство стать бессмертным, многие тысячелетия гонялся за призрачными
синими птицами счастья.