"Джек Лондон. Красное божество (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

поднимался, он ширился и готов был перерасти в тот поглощавший все вокруг
себя гром, который так часто слышал Бэссет.
Забыв об опасности и о собственной жизни, пораженный невероятным и
необъяснимым явлением, он занес нож, чтобы ударить им по шару со всей
силой, но Балатта удержала его. В ужасе она обхватила его ноги, умоляла
Бэссета не делать этого. В своем неистовом желании остановить его, она
прокусила себе руку до кости.
Он едва ли заметил это, хотя машинально поддался инстинктивному
чувству и удержался от удара. Человеческая жизнь представилась ему чем-то
бесконечно ничтожным перед этим величественным знамением недоступного
бытия звездных миров. Словно собаку, он пнул ногой маленькую уродливую
дикарку и заставил ее подняться. Она пошла за ним вокруг шара. Пройдя
немного, Бэссет увидел страшное зрелище. Он узнал высохший на солнце труп
девятилетней девочки, нечаянно нарушившей священное табу вождя. Не
случайно дикари назвали свое божество Красным, видя в нем собственный
образ и стараясь задобрить его кровавыми жертвоприношениями. Среди
мертвецов Бэссет увидел человека, который был еще жив.
Он продолжал свой путь, ступая по костям, усеивавшим этот древний
склеп для жертвоприношений. Скоро Бэссет увидел сооружение, которое
заставляло Красное Божество устремлять свой зов сквозь дикие леса до
далекого берега Рингману. Простота этого сооружения особенно бросалась в
глаза рядом с совершенством чудесного шара. Это была массивная балка,
около пятидесяти футов в длину, охраняемая с древних времен священной
традицией. Ее украшало множество изображений богов в шлемах, сидящих в
открытой пасти крокодила один над другим. Балка была подвешена на
веревках, сплетенных из лиан, на огромном треножнике из древесных стволов,
также покрытых резьбой. С балки свисали веревки, при помощи которых можно
было раскачивать ее и ударять в искрящуюся разноцветными переливами
поверхность шара.
Здесь старый Нгурн и совершал нечто похожее на богослужение. Бэссет
громко, почти истерически, расхохотался при мысли о том, что этот чудесный
вестник иных миров попал к обезьяноподобным людоедам, охотящимся за
человеческими головами...
Это было все равно, как если бы слово божье упало в грязную бездну,
лежащую под адом, или скрижали с заповедями Иеговы отдали бы обезьянам в
зоологическом саду, а нагорная проповедь была произнесена в доме для
умалишенных.
Недели тянулись медленно. Бэссет спал в хижине жреца, на усыпанном
пеплом полу, а над ним мерно покачивались коптящиеся головы. Бэссет
ночевал там не случайно; женщины не имели права входить в священную
хижину, а следовательно, он был недоступен для Балатты, которая
становилась все навязчивее по мере того, как Южный Крест подымался на
небе, приближая день свадьбы. Дни Бэссет проводил в плетеном гамаке, в
тени хлебного дерева, росшего возле хижины. Этот распорядок жизни нарушали
частые приступы изнурительной лихорадки, во время которых Бэссет сутками
лежал ничком в хижине Нгурна. Он пытался побороть болезнь, потому что
страстно хотел выжить. Ему надо было окрепнуть для того, чтобы совершить
побег, чтобы пройти через равнину и джунгли и достигнуть побережья. Там он
мог на какой-нибудь вербовочной шхуне вернуться в цивилизованный мир и
поведать людям о посланце других миров, покоящемся в сердце мрачного