"Джек Лондон. Красное божество (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

А как дела у Бэтмена, капитана шхуны "Нари", занимавшегося вербовкой
чернокожих? Умер ли наконец от белой горячки пьяница - помощник капитана?
Бэссет отогнал от себя эти пустые размышления и попытался не спеша
вспомнить все события, происшедшие с ним с того самого дня, когда он на
берегу Рингману впервые услышал таинственный зов из глубины джунглей и
пошел ему навстречу. Савага противился. Бэссет отчетливо вспомнил его
странное обезьянье личико, на котором застыл ужас, его спину, согнутую под
грузом футляров для коллекций, свое ружье и сачок естествоиспытателя у
него в руках. Сагава испуганно бормотал на исковерканном английском языке:
"Мой боится в чаще, много плохой человек сидит в кустах".
Бэссет грустно улыбнулся, вспоминая это. Несмотря на страх, мальчик
из Нового Ганновера остался ему верен и без колебаний последовал за ним в
чащу, в поисках источника этого удивительного звука. Нет, такой звук не
может издавать древесный ствол с выжженной сердцевиной, несущий в глубь
джунглей весть о войне, как сначала подумал Бэссет. И он еще раз ошибся,
решив, что источник звука находится не далее как на расстоянии часа ходьбы
и что к обеду он непременно вернется на шхуну.
- Там большой шум, это нехорошо, там злой дух, - говорил Сагава.
И он оказался прав. Разве ему не отрубили в тот же день голову.
Бэссет содрогнулся при этом воспоминании. Сагаву наверняка съели те
"плохой человек, которые сидят в кустах". Бэссет представил мальчика
таким, каким он запомнился ему в последний раз - без ружья и без клади, -
распростертым на узкой тропинке и обезглавленным. Да, это случилось за
одну минуту. Еще минуту назад Бэссет видел, как Сагава терпеливо идет за
ним, согнувшись под своей ношей. А вскоре и самому Бэссету пришлось туго.
Он посмотрел на безобразные обрубки пальцев на левой руке, потом осторожно
дотронулся до шрама на затылке... Взмах томагавка был мгновенен, но Бэссет
успел отдернуть голову и отвести удар рукой. Он заплатил за свою жизнь
обрубками пальцев и неприятной раной на черепе. Одним выстрелом Бэссет
убил наповал дикаря, который едва не прикончил его, затем задал жару
туземцам, столпившимся у тела Сагавы, и с удовлетворением убедился, что
основной заряд попал в того, кто удирал с головой мальчика в руках. Все
это случилось в какое-нибудь мгновение. На узкой тропе, протоптанной
дикими свиньями, остались только он, убитый туземец и тело Сагавы. Из
темных джунглей, обступивших тропу с обеих сторон, не доносилось ни
шороха, ни каких-либо признаков жизни. Впервые в жизни Бэссет убил
человека, и, видя результаты своего выстрела, он испытал приступ тошноты.
Потом началась погоня. Бэссет бежал по тропинке от своих
преследователей, которые оказались между ним и берегом. Он не знал,
сколько человек гонятся за ним, потому что не видел их. Может быть, это
был один туземец, может быть, сотня. Некоторые из дикарей, Бэссет был
уверен в том, перебирались по ветвям, но он лишь изредка видел бесшумно
скользящие тени. Звона тетивы лука тоже не было слышно, но неведомо откуда
в его сторону то и дело устремлялся поток коротких стрел, - они со свистом
вонзались в стволы деревьев, падали на землю. Наконечники их были сделаны
из кости, пестрые перья колибри, украшавшие стрелы, переливались
многоцветной радугой...
Однажды - это воспоминание и сейчас, когда прошло столько времени,
вызывало у него довольный смех - Бэссет увидел над головой чью-то тень,
которая притаилась, едва он посмотрел вверх. Он ничего не мог разобрать,