"Джек Лондон. Красное божество (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

только более могущественный, чем боги их соседей, и неутолимо жаждет алой
человеческой крови, но что даже эти боги подвергались истязаниям и
приносились ему в жертву. Божество царствовало над двенадцатью селениями,
а в деревне Нгурна располагался своего рода центральный орган власти этой
местности. Во имя Красного Божества многие окрестные деревни были сожжены
и стерты с лица земли, а их жители принесены в жертву. Таково было
положение вещей в настоящее время, и так велось из поколения в поколение.
Нгурн был еще юношей, когда жившие за саванной племена напали на его
селение. Совершив ответный набег, Нгурн и его воинственные сородичи
захватили много пленников. Из них, еще живых, выпустили всю кровь перед
Красным Божеством, одних лишь детей было принесено в жертву более ста, а
взрослых пленников даже не считали.
Иногда старики называли таинственное божество Громоподобным, а иногда
Сладкоголосым, Поющим Солнцем, а также Рожденным Звездой.
Но почему - Рожденный Звездой? - тщетно задавал Бэссет этот вопрос
Нгурну. Как утверждал старик, Красное Божество всегда находилось там же,
где и сейчас, и во все времена громоподобным пением изъявляло свою волю
людям. Но отец жреца, чья прокопченная голова, завернутая в благовонные
травы, раскачивалась между черных балок, считал иначе. Этот мудрец
полагал, что Красный прилетел сюда с неба, иначе почему же еще их предки
называли его Рожденным Звездой. Бэссет не мог не согласиться отчасти с
этим предположением. Но Нгурн возражал ему. Старик говорил, что видел
немало звездных ночей, но никогда он не находил ни в джунглях, ни на
равнине ни одной звезды, хотя искал их. Правда, он видел, как падают
звезды (это был ответ на возражение Бэссета), но он наблюдал также, как
светятся гнилые коряги, грибы и тухлое мясо, он видел сияние плодов
воскового дерева, и огоньки светляков, и лесные пожары. Но во что
превращается это горение после того, как все угаснет? В воспоминания. В
воспоминания о том, чего уже нет, - о минувших любовных утехах, трапезах и
несбывшихся желаниях, об этих отзвуках прошлого, не воплотившихся в
реальность. Но где мясо кабана, не убитого охотником, где девушка, умершая
до того, как юноша познал ее?
- Нет, воспоминание не может быть звездой, - утверждал Нгурн. - Как
оно может быть ею? Я много лет всматриваюсь в ночное небо и ни разу еще не
замечал, чтобы хоть одной звезды не хватало. К тому же звезды состоят из
огня, а Красный - не огонь, он - свет, - невольно проговорился Нгурн. Но
эта обмолвка ничего не сказала Бэссету.
- Заговорит ли Красный завтра? - снова спросил он старика.
Нгурн лишь пожал плечами.
- А послезавтра? А через два дня? - настаивал Бэссет.
- Мне бы хотелось заняться копчением твоей головы, - перевел Нгурн
разговор на другую тему. - Она иная, чем другие головы. Еще ни один жрец
не имел такой головы. Я хорошо прокопчу ее. Я не стану спешить, я буду
заниматься ею много месяцев. Луны будут нарастать и убывать, дым будет
лениво клубиться, я сам соберу травы для обкуривания. Кожа на твоем лице
не сморщится, она останется такой же гладкой, как сейчас.
Он поднялся и снял тростниковый мешок, висевший на одной из балок,
черневших в полумраке хижины.
- Вот голова, напоминающая твою, но она плохо прокопчена, - сказал
Нгурн.