"Джек Лондон. Планшетка" - читать интересную книгу автора

естественным и неизбежным было все, что ты делал для меня. Я сказала, что
ты был ненавязчив. Да, ты не плясал под мою дудку. Ты не носился со мной.
Понимаешь? Казалось, ты вообще ничего не делал для меня. Но почему-то все
всегда оказывалось сделанным, словно это было в порядке вещей.
Это рабство было рабством любви. Именно любовь к тебе заставила меня
посвятить тебе всю мою жизнь. Сам ты не прилагал к этому никаких усилий. Я
не могла не думать о тебе, я думала о тебе всегда, ты даже представить
себе не можешь, как много я думала о тебе.
Но время шло, и у тети и дяди появилась неприязнь к тебе. Они стали
бояться за меня. Что со мной станет? Ты коверкал мне жизнь. А моя музыка?
Ты помнишь, как развеялись мои мечты о том, что я буду заниматься музыкой.
В ту весну, когда я впервые встретила тебя, мне было двадцать лет, и я
собиралась поехать в Германию. Я хотела серьезно заниматься. Прошло четыре
года, а я все еще в Калифорнии.
У меня были поклонники. Но ты всех разогнал... Нет, нет! Я не то
хотела сказать. Я сама отвадила их. Какое мне было до них дело, когда
рядом был ты? Но, как я уже говорила, тетя Милдред и дядя Роберт стали
бояться за меня. Начались разговоры, сплетни... А время шло. Ты ничего не
говорил. Я могла только удивляться. Я знала, что ты любишь меня. Сначала
на тебя ополчился дядя, а потом и тетя Милдред. Ты знаешь, они заменили
мне отца с матерью, я не могла защищать тебя. Но я тебя не осуждала. Я
просто отказывалась говорить о тебе. Я стала замкнутой. В моих отношениях
с домашними появился холодок, дядя Роберт ходил с похоронным лицом, а у
тети Милдред разрывалось сердце. Но что я могла поделать, Крис? Что я
могла поделать?
Мужчина, голова которого снова лежала на коленях у девушки, только
тяжело вздохнул.
- Тетя Милдред заменила мне мать. Но я уже больше не делилась с ней
своими мыслями. Книга моего детства была прочитана. И это была чудесная
книга, Крис. У меня выступают слезы на глазах, когда я думаю о своем
детстве. Но что было, то прошло. Я по-прежнему очень счастлива. Я рада,
что могу так откровенно сказать тебе о своей любви. И эта откровенность
доставляет мне великую радость. Я люблю тебя, Крис. Я не могу найти слов,
чтобы сказать тебе, как сильна моя любовь. Ты для меня все... Ты помнишь
рождественскую елку, которую устроили для детишек? Мы еще тогда играли в
жмурки? Ты поймал меня за руку и так сильно стиснул ее, что я вскрикнула
от боли. Я ничего не сказала тебе, но у меня на руке остались синяки. И ты
не можешь себе представить, как это было приятно мне. Здесь остались
синяки, отпечатки твоих пальцев... твоих пальцев, Крис, твоих пальцев. Я
видела то место, куда они прикоснулись. Синяки не сходили неделю, и я
целовала их... часто-часто! Мне не хотелось, чтобы они сходили, у меня
даже было желание исщипать свою руку, чтобы не расставаться с синяками. Я
испытывала неприязнь к белой коже, проступившей на месте синяков. Это
трудно объяснить, но я так любила тебя!
В наступившей тишине она продолжала ласково гладить его волосы и
рассеянно следила за подвижной и веселой белкой, скакавшей с дерева на
дерево в глубине леса. Потом взгляд ее остановился на дятле с малиновым
хохолком, энергично долбившем поваленное дерево.
Мужчина не поднимал головы. Он еще плотнее уткнулся лицом в ее
колени, а его бурно вздымавшиеся плечи указывали на то, как он тяжело