"Джек Лондон. Semper Idem (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Джек ЛОНДОН

SEMPER IDEM

Рассказ

Перевод с английского Н. Шерешевской


Доктор Бикнел пребывал в удивительно благодушном настроении. Прошлой
ночью по чистой случайности - пустая небрежность, и только - умер человек,
который мог выжить. И хотя то был всего лишь матрос, один из огромной
армии немытых, заведующему приемным покоем все утро было не по себе. Не то
чтобы его беспокоил сам факт смерти - нет, для этого он слишком хорошо
знал доктора, но в том-то и дело, что операция удалась блестяще. Одна из
сложнейших операций, и выполнена столь же успешно, сколь искусно и дерзко.
Следовательно, все зависело уже от ухода, от сиделок, от него,
заведующего. И человек умер. Лишь пустая небрежность, однако теперь доктор
Бикнел мог обрушить на него свой гнев специалиста и сделать невыносимой
работу всего персонала в течение суток.
Но, как уже сказано, доктор пребывал в удивительно благодушном
настроении. Когда заведующий, трепеща от страха, сообщил ему, что человек
неожиданно скончался, с губ доктора не сорвалось ни слова упрека; они были
плотно сжаты, пропуская лишь обрывки какой-то игривой песенки, и
разомкнулись только для того, чтобы шутливо осведомиться о здоровье
первенца самого заведующего. Последний, полагая, что доктор еще не понял,
в чем дело, повторил сообщение.
- Да, да, - с нетерпением подтвердил доктор Бикнел. - Я понял. Ну, а
как Semper Idem? Готов к выписке?
- Да. Ему как раз помогают одеваться, - ответил заведующий,
возвращаясь к кругу своих обязанностей и довольный, что покой еще царил в
этих стенах, пропитанных йодом.
Выздоровление Semper Idem - вот что полностью возмещало доктору
Бикнелу потерю матроса. Человеческая жизнь была для него ничем, - иметь с
нею дело было неприятной, но неизбежной обязанностью лиц его профессии,
тогда как трудные случаи - о! трудные случаи - это было все. Люди,
испытавшие на себе его искусство, готовы были называть его мясником,
однако коллеги его единодушно сходились в одном: никогда еще не склонялся
над операционным столом врач более смелый и одаренный. Он не обладал
богатым воображением. Душевные волнения не одолевали его, и потому он
оставался к ним нетерпим. Он был точным и педантичным, истым приверженцем
чистой науки. Люди казались ему пешками без индивидуальности, без личных
достоинств. Но трудный случай - это другое дело. Чем сильнее пострадал
человек, чем слабее была его связь с жизнью, тем больший вес он приобретал
в глазах доктора Бикнела. Он с готовностью променял бы поэта-лауреата,
страдающего какой-нибудь заурядной болезнью, на безвестного искалеченного
бродягу, который самим своим отказом умереть нарушал все законы жизни, так
же как ребенок предпочел бы цирк Петрушке.
Так произошло и в случае с Semper Idem. Доктора Бикнела привлекло не
молчание этого человека, овеянное романтикой, не его тайна, в которую