"Джек Лондон. Кости Кахекили (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

выдать эту тайну. Тебе, о Канака Оолеа, я не отвечаю "да>, но не отвечаю и
"нет>. Это тайна алии, которой не знают сами алии.
- Хорошо, Кумухана! - ответил Хардмэн Пул. - Но ты не забывай, что я
также алии, и чего не посмела спросить моя славная Калама, то спрошу я! Я
пошлю за нею сейчас же и прикажу ей повелеть тебе ответить! Но это будет
глупо и вдвойне глупо с твоей стороны. Лучше расскажи тайну мне, и она
ничего не узнает! Уста женщин выливают все, что втекает в ухо, - так уж
они созданы! Я мужчина, а мужчина создан иначе. Ты хорошо знаешь, что мои
губы так же плотно замыкают тайну, как спрут присасывается к соленой
скале. Если ты не скажешь мне, так скажешь Каламе и мне, и уста ее начнут
говорить, и в скором времени последний малахини будет знать все! Будет
знать то, что, если скажешь мне одному, знали бы только мы с тобой!
Долго сидел Кумухана в полном молчании, обсуждая про себя приведенный
довод и не видя возможности уклониться от его неумолимой логики.
- Велика твоя мудрость, хаоле! - промолвил он наконец.
- Да? Или нет? - Хардмэн Пул приставал, как с ножом к горлу.
Кумухана огляделся кругом, потом остановил взор на девчонке,
отгонявшей мух.
- Уходи! - приказал ей Пул. - И не возвращайся, пока я не хлопну в
ладоши.
Больше Хардмэн Пул не промолвил ни слова, даже когда девочка скрылась
в доме; но на его лице был написан неумолимый, как железо, вопрос: да или
нет?
Опять Кумухана осмотрелся и взглянул даже вверх, на ветви дерева,
словно боялся шпиона. Губы у него пересохли. Он облизывал их языком.
Дважды пытался заговорить - и вместо слов издавал лишь нечленораздельный
звук. И наконец, понурив голову, он прошептал так тихо и торжественно, что
Хардмэну Пулу пришлось приблизить ухо, чтобы услышать: "Нет>.
Пул хлопнул в ладоши, и из дому опрометью выскочила трепещущая
девочка.
- Принеси молока с джином старому Кумухане! - приказал Пул. И
обратился к Кумухане: - Теперь рассказывай всю историю!
- Погоди! - был ответ. - Погоди, пока эта маленькая вахине придет и
уйдет!
Девочка ушла, джин с молоком отправился путем, предназначенным для
джина и молока, когда они смешаны в одно, а Хардмэн Пул ждал рассказа, не
понукая больше старика. Кумухана положил руку на грудь и глубоко
покашливал, как бы прося поощрения; наконец он заговорил:
- В стародавние дни страшное это было дело - смерть великого алии!
Кахекили был великий алии. Поживи он еще немного, он был бы королем. Кто
знает? Я был тогда молодой, еще неженатый. Ты знаешь, Канака Оолеа, когда
скончался Кахекили, и можешь высчитать, сколько мне было тогда лет. Он
умер, когда правитель Боки открыл "Блонд-Отель> в Гонолулу. Ты ведь слыхал
об этом?
- Я в ту пору находился на наветренной стороне Гавайских островов, -
отвечал Пул. - Но я слышал об этом. Боки построил спиртоочистительный
завод и снимал в аренду земли Маноа для разведения сахара, а Каахуману, в
то время бывший правителем, отменил аренду, повырывал с корнями сахарный
тростник и насажал картофель. Боки разгневался, стал готовиться к войне,
собрал своих бойцов вместе с десятком дезертиров с китобойного судна,