"Джек Лондон. Кости Кахекили (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Ее походка! И эта луна, мягкое мерцание медуз в прибое, как сияние
газовых рожков у рампы, которую я видел в новом театре хаоле. Шла не
девушка, а женщина. Она не порхала, как струйки воды на тихом, огороженном
взморье, - нет, она шла величественно, царственно, как жидкая лава,
текущая по склонам Кау к морю, как движение волн, поднятых морским
пассатом, как приход и уход четырех великих приливов года, наверно,
отдающихся музыкой в ушах божественной вечности - музыкой, недоступной
недолговечному смертному человеку!
Анапуни был к ней ближе прочих. Но смотрела она на меня. Слыхал ли
ты, о Канака Оолеа, зов - беззвучный, но более громкий, чем трубы
архангелов? Так взывала она ко мне через головы пьяниц! Я наполовину
поднялся, ибо не совсем еще напился; но Анапуни схватил ее и привлек к
себе, а я откинулся назад, уперся на локоть, наблюдал за ними и
бесновался. Он хотел усадить ее возле себя, и я ждал. Если бы она села и
затем танцевала с ним, то еще до утра Анапуни был бы мертв: я задушил бы
его и утопил в мелком прибое!
Не правда ли, странная штука любовь, о Канака Оолеа? Но нет, ничего
здесь нет странного! Так и должно быть в пору юности человека, иначе род
человеческий не мог бы продолжаться.
- Вот почему влечение к женщине сильнее желания жить, - вставил Пул.
- Иначе не было бы ни мужчин, ни женщин!
- Да! - подтвердил Кумухана. - Но много лет прошло с той поры, как во
мне угасла последняя искра этого пламени. Я вспоминаю его, как человек
вспоминает когда-то виденный им восход солнца: было и нет. Так человек
стареет, остывает и пьет джин не ради безумия, а ради тепла. Молоко очень
питательно!..
Но Малиа не села возле Анапуни. Я помню, что глаза у нее дико
блуждали, волосы были распущены и развевались, когда она нагнулась и
что-то шепнула ему на ухо. Ее волосы закрыли его, и сердце мое стукнуло в
ребра, и голова закружилась так, что я как бы ослеп. И если бы через
минуту она не пошла ко мне, то я пересек бы круг и схватил ее!
Этому не суждено было случиться. Ты помнишь вождя Конукалани? Он
подбежал к кругу. Лицо его почернело от гнева. Он схватил Малиа не за
руку, нет, за волосы схватил он ее, потащил за собой и скрылся. И до сих
пор я не могу понять случившегося! Я только что готов был убить за нее
Анапуни - и не поднял ни руки, ни возмущенного голоса, когда Конукалани
потащил ее прочь за волосы. Не сделал этого и Анапуни. Разумеется, мы были
простолюдины, а он вождь! Это так, но почему же два простолюдина,
обезумевшие от желания обладать женщиной, которое сильнее в них желания
жить, позволяют вождю, пускай даже высшему в округе, тащить эту женщину за
волосы? Как мы, двое мужчин, желавшие ее больше жизни, не убили вождя на
месте? Это - нечто более могущественное, чем желание жить, чем желание
обладать женщиной; но что это такое? И почему?
- Я тебе отвечу! - сказал Хардмэн Пул. - Это потому, что в
большинстве люди глупцы, и, стало быть, о них должны заботиться те, кто
умнее. Вот тайна предводительства! Во всем мире вожди командуют людьми. Во
всем мире, сколько ни существуют люди, существовали вожди, которым
приходилось говорить этому множеству глупцов: "Сделайте это, не делайте
того-то. Работайте и работайте, как мы приказываем вам, иначе брюхо у вас
будет пусто, и вы погибнете. Повинуйтесь законам, которые мы сочинили для