"Джек Лондон. Что значит для меня жизнь (Статья)" - читать интересную книгу автора

капитал? Я окончательно избрал лестницу бизнеса и уже видел себя лысым и
преуспевающим королем торгашей.
Обманчивые мечты! В шестнадцать лет я в самом деле получил титул
"короля". Но этот титул был присвоен мне бандой головорезов и воров,
которые называли меня "королем устричных пиратов". К этому времени я уже
поднялся на первую ступень лестницы бизнеса. Я стал капиталистом. Я был
владельцем судна и полного снаряжения, необходимого устричному пирату. Я
начал эксплуатировать своих ближних. У меня была команда в составе одного
человека. В качестве капитана и владельца судна я забирал себе две трети
добычи и отдавал команде одну треть, хотя команда трудилась так же тяжко,
как и я, и так же рисковала жизнью и свободой.
Эта первая ступень оказалась пределом, которого я достиг на лестнице
бизнеса. Однажды ночью я совершил налет на китайские рыбачьи лодки.
Веревки и сети стоили денег, это были доллары и центы. Я совершил грабеж -
согласен, но мой поступок полностью отвечал духу капитализма. Капиталист
присваивает собственность своих ближних, искусственно сбивая цену,
злоупотребляя доверием или покупая сенаторов и членов верховного суда. Я
же пользовался более грубыми приемами - в этом была вся разница, - я
пускал в ход револьвер.
Но в ту ночь моя команда оказалась в числе тех ротозеев, по адресу
которых порою так негодует капиталист, ибо они весьма чувствительно
увеличивают непроизводительные расходы и сокращают прибыль. Моя команда
была повинна и в том и в другом. Из-за ее небрежности загорелся и пришел в
полную негодность парус с грот-мачты. О прибыли нечего было и думать,
китайские же рыбаки получили чистый доход в виде тех сетей и веревок,
которые нам не удалось украсть. Я оказался банкротом, неспособным уплатить
шестьдесят пять долларов за новый парус. Я поставил свое судно на якорь и,
захватив в бухте пиратскую лодку, отправился в набег вверх по реке
Сакраменто. Пока я совершал это плавание, другая шайка пиратов,
орудовавшая в бухте, разграбила мое судно. Пираты утащили с него все,
вплоть до якорей. Некоторое время спустя я нашел его остов и продал за
двадцать долларов. Итак, я скатился с той первой ступени, на которую было
взобрался, и уже никогда больше не вступал на лестницу бизнеса.
С тех пор меня безжалостно эксплуатировали другие капиталисты. У меня
были крепкие мускулы, и капиталисты выжимали из них деньги, а я - весьма
скудное пропитание. Я был матросом, грузчиком, бродягой; работал на
консервном заводе, на фабриках, в прачечных; косил траву, выколачивал
ковры, мыл окна. И никогда не пользовался плодами своих трудов! Я смотрел,
как дочка владельца консервного завода катается в своей коляске, и думал о
том, что и мои мускулы - в какой-то степени - помогают этой коляске плавно
катиться на резиновых шинах. Я смотрел на сынка фабриканта, идущего в
колледж, и думал о том, что и мои мускулы - в какой-то степени - дают ему
возможность пить вино и веселиться с друзьями.
Но меня это не возмущало. Я считал, что таковы правила игры. Они -
это сила. Отлично, я тоже не из слабых. Я пробьюсь в их ряды и буду сим
выжимать деньги из чужих мускулов. Я не боялся работы. Я любил тяжелый
труд. Я напрягу все силы, буду работать еще упорней и в конце концов стану
столпом общества.
Как раз в это время - на ловца и зверь бежит - я повстречал
работодателя, который придерживался тех же взглядов. Я хотел работать, а