"Джек Лондон. Киш, сын Киша." - читать интересную книгу автора

люди убивают? Разве мы забыли великую битву на Коюкуке или великую битву у
Нуклукайто, где трое белых убили двадцать человек из племени тоцикакатов?
И неужели ты думаешь, что мы забыли тех троих из племени тана-нау, которых
убил белый человек Мэклрот? Скажи мне, о Киш, почему шаман Браун учит
тебя, что убивать нельзя, а все его братья убивают?
- Нет, нет, нам не нужно твоего ответа, - пропищал Гноб, пока Киш
мучительно думал, как ответить на этот трудный вопрос. - Все очень просто.
Твой добрый Браун хочет крепко держать Ворона, пока другие будут ощипывать
его. - Голос Гноба зазвучал громче. - Но пока останется хоть один человек
из племени танана, готовый нанести удар, или хоть одна девушка, способная
родить мальчика, перья Ворона будут целы.
Гноб обернулся к высокому, крепкому юноше, сидящему у костра.
- А что скажешь ты, Макамук, брат Су-Су?
Макамук поднялся. Длинный шрам пересекал его лицо, и верхняя губа у
него кривилась в постоянной усмешке, которая так не вязалась со свирепым
блеском его глаз.
- Сегодня, - начал он, хитро избегая ответа, - я проходил мимо хижины
торговца Мэклрота. И в дверях я увидел ребенка, который улыбался солнцу.
Ребенок посмотрел на меня глазами Мэклрота и испугался. К нему подбежала
мать и стала его успокаивать. Его мать - Зиска, женщина племени тлунгетов.
Слова его заглушил яростный рев, но Макамук заставил всех замолчать,
театрально подняв руку и показывая на Киша пальцем.
- Так вот как! Вы, тлунгеты, отдаете своих женщин и приходите к нам,
к танана. Но наши женщины нужны нам самим, Киш, потому что мы должны
вырастить мужчин, к тому дню, когда Ворон схватится с Волком.
Среди возгласов одобрения раздался пронзительный голос Гноба:
- А что скажешь ты, Носсабок, любимый брат Су-Су?
Носсабок был высокий и стройный юноша, чистокровный индеец с тонким,
орлиным носом и высоким лбом, но одно веко у него подергивалось, словно он
многозначительно подмигивал. И сейчас, когда юноша поднялся, веко
дернулось и закрыло глаз. Но на этот раз никто не засмеялся, глядя на
Носсабока. Лица у всех были серьезные.
- Я тоже проходил мимо хижины торговца Мэклрота, - зажурчал его
нежный, почти девичий голос, так похожий на голос сестры, - - и я видел
индейцев. Они обливались потом, и ноги дрожали от усталости. Говорю вам: я
видел индейцев; они стонали под тяжестью бревен, из которых торговец
Мэклрот строит себе склад. И собственными глазами я видел, как они кололи
дрова, которыми шаман Браун будет топить свой Большой Дом в долгие
морозные ночи. Это женская работа, танана никогда не будут ее делать. Мы
готовы породниться с мужчинами, но тлунгеты не мужчины, а бабы!
Наступило глубокое молчание. Все устремили глаза на Киша. Он
внимательным взглядом обвел людей, сидящих в кругу.
- Так, - сказал он бесстрастно. - Так, - снова повторил он. Потом
повернулся и, не сказав больше ни слова, скрылся в темноте.
Пробираясь среди ползающих по земле детей и злобно рычащих собак, Киш
прошел все становище из конца в конец и увидел женщину, которая сидела за
работой у костра. Она плела лесу из волокон, содранных с корней дикой
лозы. Киш долго следил, как ее проворные руки приводили в порядок
спутанную массу волокон. Приятно было смотреть, как эта девушка, крепкая,
с высокой грудью и крутыми бедрами, созданная для материнства, склоняется