"Мэри Лондон. Убийство из суеверия ("Дознание сэра Малькольма Айвори" #3)" - читать интересную книгу автора

определенном порядке... Это и есть ваша новая версия?
- Ах, сэр Малькольм, вы меня только путаете... Ну, а если имело место
сведение счетов, что там делал третий фигурант с украденными вещами?
Сэр Малькольм улыбнулся с таким видом, который старшему инспектору был
очень хорошо знаком. Да, Форбс уже знал наверняка: его знаменитый друг
распутал головоломку и намеренно тянет время, чтобы наказать его, Форбса, за
излишнюю подозрительность. Покончив с яйцом всмятку, старший инспектор
продолжал:
- Я все думаю, как там Элис...
- Скоро узнаем. Как только закончим завтракать, поедем к Даллингтону.
Может, люди Финдли нашли что-нибудь новенькое...
Через четверть часа полицейская машина уже везла их по знакомому
адресу. Дождь шел, не переставая. Лондон обретал все более печальный вид, и
так, наверное, будет до самых рождественских праздников.
Сыщиков вышел встречать Мартин Даллингтон. Лицо у него осунулось. Спал
он, очевидно, плохо. Профессор попытался улыбнуться, но вместо улыбки вышла
гримаса. Потом он сообщил, что его невеста, наконец, вышла из комы. Лечащий
врач считает, что ее жизнь теперь вне опасности. И через неделю Элис должна
полностью поправиться. А пока за нею будут наблюдать там же, в ричмондской
больнице.
- Замечательно, - сказал сэр Малькольм. - Тем более что в нашем деле ее
участие уже не понадобится...
- Значит, вы уже все знаете? - осведомился профессор.
- Любезный друг, - как будто не расслышав вопроса, продолжал
благородный сыщик, - мне бы хотелось попросить вас ничего больше не
скрывать.
- Хорошо! Да и с какой стати?
- Из чувства стыда или уважения к своей любимой, что, впрочем, вполне
понятно. Только давайте покончим с уловками. Кевин Адамс вас шантажировал?
Даллингтон как будто удивился.
- Нет. Честное слово.
- Тогда поставим вопрос иначе: вы получали анонимные письма?
Профессор поджал губы и после недолгого молчания живо проговорил:
- Джентльмены, что мы все стоим в вестибюле. Давайте пройдем ко мне в
кабинет.
И наши друзья проследовали за профессором. Сев в кресло, Даллингтон
продолжал:
- Я считал себя не вправе говорить с вами на эту тему.
- Почему же? - поинтересовался Форбс.
- Потому что я не видел связи между теми письмами и смертью Кевина. К
тому же в них было столько оскорблений и грубости, что мне хотелось скорее
все это забыть.
- Они были составлены из букв, вырезанных из газет, так?
- Совершенно верно.
- Вы их сохранили?
- Конечно, нет! Подобной грязи место только на помойке!
- Сколько всего было писем, и когда вы их стали получать?
- С десяток. А приходить они стали примерно полгода назад.
- О чем в них говорилось, в двух словах?
- Об Элис. Ее обвиняли во всех тяжких... Как объяснить вам все эти