"Джефф Лонг. Стена " - читать интересную книгу автора

дарами моря и вином в ресторане "Горная хижина" удастся только завтра
вечером.
Наконец до нее доносится сверху вниз, сквозь пустоту, голос из их
лагеря в вертикальной пустоте. Один-единственный слог - ее имя. Но это еще и
предупреждение. Она слышит в голосе боль и отчаяние.
Что-то там не так. Ее падение почему-то вызвало в лагере панику,
никакого другого объяснения она не находит. Сжимая в кулаках веревку,
которая все еще продолжает упруго раскачиваться, она глядит вверх - как раз
вовремя, чтобы увидеть, как розовая оплетка каната лопается.
Несмотря на всю свою прочность, веревка ненадежная вещь. Песчинка,
попавшая в оплетку, капелька кислой мочи, даже солнечные лучи могут нарушить
цельность сердечника. И тогда веревка разрывается даже на самом пороге
святыни. Край пропасти - не лезвие ножа, но это все равно острие.
В пятидесяти футах вверх, как раз там, где веревка скрывается из виду,
вдруг расцветает цветок. Такое случается, когда лопаются нейлоновые волокна,
и похоже на маленький белый взрыв. Еще это похоже на трюк фокусника, у
которого простая палочка вдруг превращается в букет цветов. Хризантемы,
просто очаровательно! Но она-то знает правду о происходящем.
Быстро, по-птичьи, она украдкой заглатывает немного воздуха. Верить!
Она изо всех сил вцепляется в веревку, страстно желая, чтобы весь мир
застыл, чтобы веревка срослась воедино, чтобы ее тело сделалось легким, как
перышко. И тут же резко наступила невесомость.
От этого ее сердце останавливается. Она шепчет: "Нет".
Этот путь должен был закончиться вовсе не так. Ты карабкаешься вверх,
напрягая все силы, забираешься на высоту и там словно танцуешь с солнцем.
Если же ты падаешь, то падаешь изящно, и веревка спасает тебя. Ты
выздоравливаешь, если в этом имеется необходимость, и вновь обретаешь
мужество. Запиши на счет, затяни узлы и продолжай восхождение. На этом стоит
мир. Восхождение продолжается. Всегда.
Подчиняясь физическим законам, оборвавшаяся веревка переворачивает ее
на бок, а потом лицом вниз. Так она и движется, встречая грудью ураган,
созданный ею самой.
Она могла бы закрыть глаза. Она хочет это сделать. Но, конечно, не
может. Это последние мгновения ее жизни.
Воздух сразу же делается холоднее. Цвета изменяются. Вместо золотого
меда - синь ледяных вершин. Она достигла теневой зоны. Уже?
Это падение совсем не то, что все прочие. Это проходит в сопровождении
совершенно недопустимых мыслей. Еще не было такого, чтобы у нее не
оставалось надежды. Это самый сильный удар. Она движется навстречу последней
секунде своей жизни. Она не может сделать ровным счетом ничего, что помогло
бы исправить положение. И все же она надеется. Не может не надеяться.
Бег мыслей приостанавливается. Умение постоянно контролировать себя
становится у таких, как она, второй натурой. Даже приближаясь ко дну
пропасти, она лихорадочно прикидывает дальнейшие действия. Фоном ко всему,
что проносится в ее мозгу, звучит: как кошка, приземляйся, как кошка. На
руки и ноги. Легко, как кошка.
Альпинисты испытывают природное почтение к явлению падения. Их
обсуждают, обычно возле походных костров или в долгих поездках, смакуют
легенды, анекдоты и личный опыт, говорят о падениях, которые переживали,
видели, и даже о тех падениях, которые случались во сне, вот только что это