"Джулия Энн Лонг. Опасные удовольствия" - читать интересную книгу автора

шантажом.
Слово "шантаж" буквально парализовало доктора, лишило его дара речи.
- Один общий друг дал мне понять, что кто-то, возможно, шантажировал и
вас тоже, доктор Огаст.
Какое-то время доктор хранил молчание. Потом медленно повернулся к
Мэдлин, прислонившейся к дальней стене комнаты с нацеленным на доктора
пистолетом.
- Я ничего не понимаю, миссис Гринуэй. Ваш муж... у вас был магазин. У
вас была респектабельная семья. Когда вы потеряли мужа и ребенка...
Мэдлин Гринуэй потеряла мужа и ребенка? Колин ошеломленно посмотрел на
Мэдлин. Как она отнеслась к тому, что этот секрет вытащили на поверхность?
- Я потеряла магазин, доктор Огаст, - резко перебила его Мэдлин, -
потому что была тяжело больна и не могла им заниматься. Но сейчас это к делу
не относится. Сейчас мы хотели бы узнать, не шантажировал ли вас кто-нибудь
по какой-то причине? Я даже не могу вам передать, насколько это срочно.
Колин все еще смотрел на нее; как, черт возьми, из вдовы можно
превратиться в наемницу?
- Почему меня? Вы упоминали общих друзей.
Колин оторвал взгляд от Мэдлин, которая не сводила глаз с доктора.
- Марбл-Майл? - осторожно подсказал Колин. - Гарри?
Доктор Огаст молчал, он понял, о чем идет речь.
- О Боже?! - Доктор изменился в лице. - Значит, это случилось. Их тоже
шантажировали? Гарри и Элеонору?
- Да, Гарри с помощью шантажа уговорили сыграть роль посыльного.
Доктор покачал головой. На губах застыла кривая, горькая улыбка.
- Я не хотел, чтобы это случилось. Я не собирался рассказывать. Шантаж
бывает удачным лишь в одном случае: когда на карту поставлено много, и
шантажист это знает. Поэтому мне показалось, что у меня нет выбора, или, по
крайней мере, так мне казалось в ту минуту. И поскольку вы уже знаете, что у
меня есть кое-какой секрет, я вам скажу: да, меня кто-то шантажировал. И я
сам виноват в этом. Все началось потому, что я отчаянно хотел мистера
Паллатайна.
Он сказал это с таким пылом, что Мэдлин и Колин избегали смотреть друг
на друга. Колин знал, что их обоих интересовало, не было ли здесь любовного
треугольника совсем другого рода.
Держа в одной руке пистолет и одним глазом наблюдая за Мэдлин и
Колином, доктор Огаст ударил по кремнию, зажег свечу и надел на нее
стеклянный шар. В комнате стало светлее. Вряд ли свет можно было заметить с
улицы и понять, что доктор в своем кабинете. Но на всякий случай Мэдлин
тотчас же прикрыла ставни.
Колин осмотрел комнату. В одну линию выстроились бутылочки из темного
стекла одинакового размера, баночки, наполненные порошками, вата, тускло
мерцающие в свете свечи инструменты и...
Господи! В углу стояло привидение!
Бесформенная белая масса неподвижно застыла на границе света и тьмы. У.
Колина мурашки побежали по спине.
Доктор Огаст подошел к привидению и стал его дергать.
Нет, это было не привидение. Простыня. Она была наброшена поверх
чего-то, что было выше доктора, выше Колина и почти достигало потолка.
Доктор дернул еще несколько раз, и простыня элегантно упала на пол. То,