"Анита Лус. Джентльмены предпочитают блондинок (Джентльмены предпочитают блондинок #1)" - читать интересную книгу автора

и готова ему продать. Но сначала она получит от него деньги, а когда будет
передавать ему диадему, войду я и скажу: "О, вот она, моя бриллиантовая
диадема! А я ее везде ищу!"
И я заберу диадему. А она ему скажет, что оставит тысячу франков у
себя, потому что днем она ее снова украдет. Днем же она продаст диадему
Робберу, и, думаю, Робберу мы ее и оставим. Потому что мне Роббер очень
нравится. Такой милый пожилой джентльмен, и они с сыном так трогательно
друг к другу относятся! Американцам может показаться странным, что сын все
время целует отца, но я думаю, это действительно очень трогательно, и еще я
думаю, что нам, американцам, пошло бы на пользу, если бы наши отцы и
сыновья друг друга любили так, как любят Луи и Роббер.
У нас с Дороти теперь столько всяких прелестных сумочек, чулок,
платочков, шарфов и всяких прочих мелочей, а еще - очень симпатичные
вечерние платья, все расшитые поддельными бриллиантами, только на платьях
они называются не "стразы" а "рейнские камешки". По-моему, в "рейнских
камешках" девушка выглядит просто восхитительно!

5 мая

Вчера утром Дороти продала поддельную диадему Луи. А потом мы получили
ее обратно. Днем мы поехали в Версаль. Луи с Роббером были ужасно рады, что
мы не пойдем по магазинам. Наверное, леди Фрэнсис Бикман им сказала, что
всему есть предел. В Версале я пошла прогуляться с Луи, чтобы дать Дороти
возможность продать диадему Робберу. Она ее Робберу продала, и он положил
ее себе в карман. Но когда мы возвращались домой, я как следует подумала и
решила, что поддельная бриллиантовая диадема все-таки вещь нужная Особенно
если девушка в Париже и ей приходится всюду бывать с поклонниками
французского происхождения. И еще я решила, что незачем приучать Роббера
воровать драгоценности у девушек, тем более если девушки в Париже
одни-одинешеньки и с ними даже нет джентльменов, которые могли бы их
защитить. Поэтому я спросила у Дороти, в какой карман Роббер положил
диадему, в автомобиле села с ним рядом и вытащила диадему у него из
кармана.
Мы отправились ужинать в один прелестный ресторанчик, там Роббер сунул
руку в карман и вдруг как завизжит! Будто что-то потерял. Они с Луи, как
обычно, выдали по порции визга и пожимания плечами. Но Луи сказал своему
папочке, что ничего у него из кармана не вытаскивал. Тут Роббер принялся
плакать - от одной только мысли о том, что его сын мог выкрасть что-то у
него из кармана. Мы с Дороти терпели сколько могли, а потом я им все
рассказала. Мне на самом деле стало жалко Луи, поэтому я ему сказала, чтобы
он прекращал плакать - это были всего-навсего стразы. И я их ему показала.
Тогда Луи с Роббером, вытаращив глаза, уставились на нас с Дороти. Да,
похоже, парижские девушки уступают по количеству мозгов американским.
Ну вот, когда все это закончилось, Луи с Роббером так расстроились,
что мне стало их очень-очень жалко. И тут мне в голову пришла замечательная
мысль. Я им сказала, что завтра утром мы пойдем в ювелирный магазин, и они
там купят еще одну поддельную диадему для леди Фрэнсис Бикман, а продавца
мы попросим выписать счет на сумочку, и этот счет они предъявят леди
Фрэнсис Бикман вместе со всеми остальными. Все равно леди Фрэнсис Бикман
настоящей бриллиантовой диадемы в глаза не видала. А Дороти сказала, что