"Анита Лус. Но женятся джентльмены на брюнетках (Джентльмены предпочитают блондинок #1) " - читать интересную книгу автора

выпить - в память об ушедшем.
Все выпили, а затем следовало спеть, только не поминальные песни, а
что-нибудь, что любил "он", например, "Путь далек".
Все спели, а потом выпили еще немного вина. Но вина всем не хватало,
поэтому его перелили в кувшин и добавили джина.
Тут Клод опять завел беседу о философии.
Но пока он разглагольствовал, пришел один танцор по имени Осмер с
бутылкой абсента, который решили тоже вылить в кувшин и выпить. Абсент
выпили, и Клод хотел продолжить свою речь. Но тут некоторым гостям стало
казаться, что Клод слишком уж щеголяет своей философией, будто больше ни у
кого философии нет Поэтому гости разобиделись и принялись рассказывать
каждый про свою, отчего получилась полная неразбериха, потому что кто-то
был за "Новую мысль", кто-то за оккультизм, кто-то за кришнаитов. И
разговора не получалось.
Тут Клод ненадолго исчез и вернулся, облаченный, как греческий танцор,
босой и с повязкой на голове, - он собрался начать церемонию погружения
праха в прекрасную вазу, достойную ее содержимого. Он пытался призвать
гостей к порядку, но все уже давно занялись своими делами, поэтому Клод
сказал довольно иронично: "Что ж, если никто не возражает, продолжим
похороны".
Оказалось, что гости все еще обижены на Клода, и один из гостей
хлебнул для храбрости и заявил: "Меня от тебя, просто тошнит!"
От такой наглости все притихли. Но Клод взял себя в руки и сказал:
"Что ты имеешь в виду? Как это - тошнит?"
Тут этот гость хлебнул еще и выложил ему все, что он на самом деле
думал о покойном. Все, кроме Осмера, потеряли дар речи. Оказалось, что
Осмер весь вечер ждал такого поворота событий. И он сказал. "Ты совершенно
прав. Он был низкий тип, и ничего, кроме презрения, не заслуживает!"
Несколько мгновений Клод просто не верил собственным ушам, а когда
наконец обрел дар речи, сказал: "Я это отрицаю!" Вместе с ним это начали
отрицать еще несколько человек, и дело приняло опасный оборот.
Но тот, кто заварил всю эту кашу, спросил ехидно: "А как насчет того
случая, когда он тебя стукнул щеткой для волос?"
На что Клод ответил: "Это была не щетка для волос, а зеркало. И оно,
увы, разбилось".
Но тот не унимался: "А-а, значит, семь лет жди одних несчастий!"
Клоду пришлось признать, что с зеркалом так действительно обращаться
нельзя, тем более разбивать его о человека суеверного.
Тут вмешался Осмер и сказал: "А помнишь, как тебе пришлось от него
запереться во избежание телесных повреждений? А он еще обложил дверь
соломой и поджег?"
А потом еще один подлил масла в огонь и говорит: "А когда он в
ресторане Чайлда обзывал тебя последними словами так, что все это слышали?"
Клоду ничего не оставалось, как признать, что так оно и было. Одно
неприятное воспоминание влекло за собой другое, и в конце концов эта тема
всем надоела, и никто не захотел даже взять себе что-нибудь на память,
потому что кому захочется вспоминать такого человека. Тут все ринулись
искать эти сувениры, и Клод босой ногой наступил на вазу с прахом. Это
оказалось последней каплей, ведь у Клода нервы и так были на пределе. Он
заорал: "Да будь он проклят!" - и высыпал пепел в раковину, на чем похороны