"Лопухин. Дневник русского добровольца (Испания 1937 года) " - читать интересную книгу автора

свою единственную гранату, справа его угостил Санчес. Автомобиль
остановился, попытался вновь сдвинуться с места, но, видимо, мотор после
наших гранат поврежден и очень серьезно. Неожиданно открылись люки и из
"нутра" вынырнули двое в черных комбинзонах. Мы оказались проворнее, я,
почти не целясь, едва приподнявшись в окопчике, выстрелил в одного из
танкистов, он скатился вниз. Второй, не ожидав подобной реакции, замешкался,
пытался вытащить из кобуры свой револьвер, но тщетно. Его пристрелили Санчес
и фон Дитрих. Последний - молодец. Хладнокровно щелкает затвором, зажав в
зубах какую-то травинку. Совершенно спокоен.
Но даже потеря двух бронеавтомобилей (второй подбили соседи слева) не
остановила противника, пехота упорно шла вперед, не жалея патронов. Мы в
долгу не оставались, стреляли, как на полигоне. Летящие в нас пули просто не
замечали, по ходу дела перебрасывались словами. Кровь кипела, весь дрожал от
возбуждения, ну прямо, как мальчишка. Лишь на расстоянии ста пятидесяти
метров противник затормозил и начал неуверенно отступать. Но только после
того как наши пули уложили еще с десяток человек, красные бросились в
рассыпную. В девятнадцать тридцать (если судить по моим часам) бой
прекратился. Мы с 'Дитрихом подобрались к подбитому бронеавтомобилю,
обшарили убитых, забрали лишь патроны, личные вещи не тронули (их заберут
марокканцы, это уже известно). Поразило лицо "моего" убитого: спокойное,
как-будто заснул, совсем молодой парень, лет восемнадцать. Дитрих
утверждает, что убитый мной танкист не испанец, скорее всего немец. Я не
спорю (вообще не проронил ни одного слова). У нас ходили слухи, что на
стороне противника воюют иностранцы (в том числе и наши - русские, Иванов
говорил и о советских военнослужащих, и о эмигрантах, принявших сторону
красных; я в это мало верю, поверю, когда увижу хотя бы одного собственными
глазами).
Неугомонный Санчес, после того как мы с Дитрихом вернулись, сам пошел к
подбитой машине и даже залез вовнутрь. Добыл там две бутылки вина, корзинку
винограда и банку рыбных консервов. Весьма кстати, ужин вышел на славу.
В девять часов вечера красные вновь активно обстреливали наши окопы из
пулеметов, мы ждали ночной атаки, но, видимо, противник так и не рискнул
пойти в бой.
Все, спать.

5 сентября

Утром узнал, что противник все же атаковал наши части - на флангах. Но
не нашу роту, а соседей, расположившихся в двадцати километрах от нас. Атака
была удачной для красных, они сломили сопротивление франкистов (оборону
держали недавно мобилизованные крестьяне) и вклинились в наши ряды на
два-три километра. Если не удастся их остановить и переломить ситуацию, нам
грозят большие неприятности. Красные с нашей стороны не наступают, видимо,
ждут известий с флангов. Оттуда доносится ружейно-пулеметная стрельба.
Свинцов не появляется вот уже два дня. Мы расстреляли свой боеприпас, и если
бы не трофейные патроны, отбивались бы лишь штыками и прикладами.
Приказал подсчитать патроны, по пятьдесят на винтовку, не густо. Еще
две гранаты. Всего на пять-десять минут боя. Молю Бога, чтобы красные не
активизировались на нашем участке. Тщетно, мои молитвы не услышаны,
противник вновь атакует. Я приказал огня не открывать, пока не подойдут