"Лопухин. Дневник русского добровольца (Испания 1937 года) " - читать интересную книгу автора

генерала Франко.

7 сентября

Все, мы в окружении, в деревне и в ближайших оврагах "заперто" более
двух сотен наших солдат. Нам отдан приказ сдать свои позиции разведке роты
(пять марокканцев), а самим занять участок на другом конце деревни, в
полуразрушенном - без крыши - каменном сарае.
Позицию заняли в два часа дня. Пробили дополнительные бойницы в стене,
выходящей на подходы к деревне. У этих трех бойниц расположились я, Санчес и
Черемушкин. У дверного проема - Дитрих, у торцевого окна - Иванов. Позиция,
надо сказать, не очень удачная, одно попадание снаряда - и все. Но выбирать
не приходится. Ждем противника, Свинцов "тасует" наши ряды: португальцы,
русские и испанцы : снуют из одного края деревни в другой.

9 сентября

Вчера и сегодня противник молчал вообще, видимо, зализывал раны и
готовился к новым боям. Узнал, что во время фланговых атак красных мы
потеряли почти батальон пехоты, причем убитыми всего двадцать-тридцать
человек, остальные перебежали на сторону противника. Сопротивление оказывали
лишь наваррцы, их взвод пал полностью, но противника не пропустил.
У красных потери тоже немалые. Только на нашем прежнем участке я
насчитал 7 числа двадцать три трупа. Да три сгоревших бронемашины.
Спокойно пообедали, поспали. Противник не беспокоит.
До самой ночи ни одного выстрела.

10 сентября

Девять часов вечера. Весь день вели бой с красными, которые атаковали
нас со всех сторон. У нас первый раненый, в левую руку задело Дитриха. Он
остался в строю. Патронов не жалели, но пехоту не подпустили ближе, чем на
двести метров.
Так устал, что писать сил нет.

11 сентября

Бои продолжаются. Красным удалось нас потеснить, они выбили наших
солдат из всех балок и оврагов, простреливают единственную деревенскую
улицу, так что мы передвигаемся только ползком и, как правило, ночью. Рана
Дитриха воспалилась, Черемушкин отдал ему свой запас спирта - чуть меньше
ста грамм. Но, видимо, уже поздно, начинается гангрена. Иванов страшно
похудел и почернел, Санчес считает, что это от перенапряжения и переживаний.
В четырнадцать часов красные предприняли решительную атаку на наши
позиции: двигалось до взвода пехоты при поддержке танка и двух
бронеавтомобилей. Прицельным огнем мы отсекли пехоту (она залегла), но танк
шел вперед, не производя ни единого выстрела. Кто-то тронул меня за плечо.
Это Дитрих, у него явно температура, глаза лихорадочно блестят, но правой
рукой твердо сжимает свою винтовку.
- Капитан, мне терять уже нечего. Мое время сочтено.