"Ким Лоренс. Гонщик из Монако" - читать интересную книгу автора

Свинцово-серые глаза Мэтью, как правило скептически сощуренные,
выдавали только насмешливый его нрав и острый ум, о который многие уже
поранились. Он был возмутительно молчалив, позволял себе игнорировать все
светские условности, никогда не расшаркивался, не поддерживал
церемониального пустословия, с ходу приступая к сути дела. Не размениваясь
на пустую болтовню, он замечал, насколько внимательными становятся к его
словам люди, стоит ему заговорить. Кого-то его вызывающее бесстрастие
возмущало, кого-то стесняло и озадачивало, кого-то даже забавляло, редко в
ком вызывало симпатию. Но Мэтью систематически демонстрировал безразличие к
мнению окружающих. Он давно уяснил для себя главное: окружающие воспринимают
его иначе, чем его отца, которому он тем не менее во многом следовал.

Он и был иным в большинстве своих внешних проявлений.

Старик повернулся к нему и кивнул, требуя внимания. Мэтью
сосредоточился.

В отношениях между сыном и отцом всегда присутствовала напряженность.

Старик заговорил по-гречески. Его голос, с трудом перекрывавший шум
лопастей, звучал раздраженно, надрывно, нетерпимо. Мэтью выслушал старика с
вежливой полуулыбкой на лице.

Андреос был единственным человеком в галактике, - которого Мэтью
искренне не желал нервировать без особой на то надобности. Просто это
происходило всегда само собой. То ли от разности темпераментов и интересов,
то ли в силу возрастных различий. Но взаимное раздражение росло независимо
от желания этих двоих.

Так или иначе, Мэтью Деметриос, известный также как Мэтью Готье -
бесстрашный гонщик "Формулы-1", всякий раз втайне радовался, вступая в
безгласное противостояние со стариком. Только заглядывая предку в глаза,
выслушивая его старомодно-патетичные тирады, он мог ощутить внутреннее
удовлетворение от их непохожести.

Ему нравилось думать, что он иной, отличный, особенный. Но он старался
не вступать в открытую конфронтацию с отцом. Иначе бы ему пришлось выдать
себя. Выдать свои потаенные мысли и идеи, тщательно скрываемые ото всех. Он
же не желал этого и смиренно выслушивал сварливое ворчание старика.

Мэтью внутренне посмеивался над его неудачными попытками разгадать
натуру собственного сына. Он лелеял это тайное чувство собственного
превосходства, которого ему так недоставало в отрочестве и которое он
старательно и мучительно взращивал в себе в годы юности.

Андреос Деметриос читал и перечитывал обширный доклад, который был
подготовлен к его прилету. Обладая критическим мышлением, он первым делом
стремился выискать ошибки, явные и скрытые. Удовлетворив свою придирчивость
в том, что касалось формы доклада, он мог погрузиться в анализ его
содержания.