"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 1) " - читать интересную книгу автора

христианское учение о "Духе святом" вовсе не есть учение о космической душе,
но об одном из моментов докосмического божества - личности. В V (II) гимне
пантеистическая троичность неоплатонизма характеризуется уже при помощи
христианской терминологии. Первое начало уже именуется Отцом, второе - Сыном
и третье - Духом Святым. Появляется и неоплатонический термин "ум" для
характеристики второго начала. Но, по-видимому, это христианство Синезия
только и сказывается здесь терминологически. Ничего специфически
христианского здесь мы пока не находим. Пожалуй, больше христианства в I
(III) гимне. Но мы бы сказали, что христианство сказывается здесь скорее
психологически, чем онтологически, поскольку автор стремится освободиться от
уз материи для достойного восхваления высшего существа. Несомненно
христианским моментом в этом гимне является настойчивое учение о
непротиворечии троичности единству, - явный отголосок соответствующих споров
во времена Синезия. Также чисто христианским учением необходимо считать
наличное в этом гимне доказательство предвечности сына, который рождается у
него не в порядке временной последовательности, но в порядке вечной и раз и
навсегда данной диалектической структуры. II (IV) гимн мало чем отличается
от гимна I (III). Здесь тоже славословие Отцу как первому свету, тоже - о
творческой деятельности Сына, хотя и подробнее, чем в предыдущем гимне.
Подробнее также и о духе святом, который в данном случае рассматривается как
промежуточное состояние между Отцом и Сыном. В III (V) и IV (VI) гимнах
христианская догматика явно прогрессирует. Здесь уже прямо говорится о
воплощении Бога-слова, о Пречистой Деве и о рождении ею Христа от Духа
Святого (само имя Христа употребляется здесь впервые). Здесь, можно сказать,
уже нет ничего общего с языческим неоплатонизмом первых гимнов, хотя
отношение Сына к миру характеризуется вполне на старый неоплатонический
манер, а именно как творения по идеям, которые Сын заимствовал еще в лоне
Отца. И поэтический пафос в этих гимнах тоже заметно укрепляется. Наконец,
гимны VI (VII) - Х уже не содержат ровно никаких разногласий с
ортодоксальным христианством. От языческой литературы здесь кое-где остаются
только некоторые мифологические образы, уже не имеющие ровно никакого
философского значения и употребляемые для красоты речи. Стиль этих гимнов
исключительно молитвенный. Он поражает своим вдохновением, своею
искренностью, сознанием греховности автора и неизменным стремлением
возвеличить, прославить и утвердить божественные совершенства на все века.
2. Тринитарная проблема Для характеристики свободы и широты
философского метода Синезия лучше всего, может быть, привести учение Синезия
о троичности. Необходимо сказать, что в первоначальной, доникейской теологии
все еще сохранялась та онтологическая иерархия, которая, как мы знаем,
характерна для всех языческих философов, включая стоиков и неоплатоников.
Признавалось то или иное высшее начало; а все прочее трактовалось как
истечение, или эманация, этого первоначала. Христианство, признававшее за
первоначало абсолютную личность, никак не могло остановиться на такой
языческой субординационной позиции, которая была не чем иным, как только
последовательным пантеизмом, исключавшим всякий персоналистический
монотеизм. Синезий, как принципиальный христианин, конечно, отрицал такое
эманационное представление о мире и потому отрицал всякую субординацию также
и в божественной троице. Однако он все-таки был воспитан на языческом
неоплатонизме и до конца хотел оставаться неоплатоником. Поэтому он никак не
мог стать на точку зрения Плотина, у которого теория трех основных ипостасей