"А.Ф.Лосев. Философия имени " - читать интересную книгу автора

различия, момент вне-предметной многообразности, момент меональный, и
только тогда получаем адекватное отражение в слове предметной сущности, или
идею6.

d) Полезно, для полного уяснения наших дистинкций, сравнить полученное
нами из анализа ноэмы понятие идеального коррелята - с понятием второго
симболона. Второй симболон, как мы помним, отличается от первого тем, что
исключает в нем момент значения индивидуальных hie et mine и обобщает все
такие моменты в общее единство значения. То же самое взаимоотношение
находим мы и между идеальным коррелятом и ноэматической семемой. В чем же
разница? Разница - только в том, что там отношение устанавливается в сфере
символической семемы, т. е. предполагает звуковое воплощение смысла, здесь
же отношение - в сфере чисто смысло-

63

вой. Самое же отношение остается тождественным, и, след., можно
сказать, что первый симболон относится ко второму так, как ноэма (и тем
более ноэматическая семема) к идеальному корреляту. Однако вводить понятие
меона в сферу символической семемы было нецелесообразно потому, что там
вообще не фиксировалась нами смысловая стихия как таковая; там последняя
была скована звуковыми границами, и обсуждали мы ее как нечто цельное со
звуком. Звук же есть нечто бессмысленное, с точки зрения полного и
самостоятельно осмысленного слова; и потому является недопустимым введение
его в сферу диалектики. Смысл, наоборот, - подлинная сфера диалектики.
Определение же смысла не может не требовать меонального ознаменования.
Поэтому идеальный коррелят описан нами при помощи понятия меона, в то время
как символическое единство (второе) трактовалось нами просто как обобщение
фактически находимых в языке смысловых форм данного слова.

е) Но что значит, что от ноэмы мы должны перейти к идее слова?

Для уяснения отношений идеи к ноэме полезно также иметь в виду и
следующее. Ноэма есть, видели мы, форма присутствия предметной сущности в
меоне, в ином, в инобытии. Ноэма ведь есть понимание кем-то данного
предмета. Значит - есть самый предмет и есть кто-то отличный от предмета; и
вот в нем этот предмет присутствует. То, как он присутствует здесь, и есть
его ноэма. Но что такое идея? Идею предмета тоже должен кто-то иметь. И
этот "кто-то" также должен отличаться от предмета, который он видит и
понимает. Предметная сущность в нем находится, и это "как" присутствия ее в
нем, эта, говоря вообще, форма присутствия предмета в меоне и есть не что
иное, как идея. В чем же тогда разница между поэмой и идеей слова? Какое
отличие имени как ноэмы от имени как идеи? Тут мы, может быть, ближе, чем
где-нибудь, подошли к уяснению изучаемой дистинкции. Ноэма предполагает
инобытие предмета, и идея предполагает инобытие предмета. Но идея предмета
предполагает только одну чистую инаковостъ предмета как таковую и больше
ничего. Идея предмета и есть самый предмет целиком, но только перенесенный
в инобытие. В предмете тут совершенно ничего не нарушено и не утрачена ни
одна черта. Предмет целиком, со всеми своими мельчайшими особенностями,
перенесен в инобытие. В идее, кроме того, что она есть сама по себе иное