"А.Ф.Лосев. Вещь и имя " - читать интересную книгу автора

отличать их может только умалишенный), то отличаются они вовсе не потому,
что они состоят из дерева. В этом отношении они как раз ничем не отличаются
между собою. Даже больше того. Никакие вообще деревянные вещи ровно никак не
различаются между собою именно в смысле самой деревянности. Различаются они
чем-то совершенно иным, вовсе не деревянностью и даже вообще чем-то
невещественным. К ужасу всех позитивистов, я прямо заявляю: вещественные
предметы или ничем не различаются между собою (и тогда наступает царство
сплошного бедлама), или, если различаются, то различаются чем-то
невещественным, ибо в смысле чистой вещественности все вещи совершенно
одинаково вещественны, а следовательно, совершенно тождественны,
вещественность свойственна им совершенно в одинаковой мере. Вот это
"невещественное" и есть то "внутреннее", о котором я говорю. Вещество не
есть вещь. Чтобы стать вещью, вещество должно оформиться, определиться,
организоваться; и притом оно должно оформиться не как-нибудь, но совершенно
определенным образом, так что в него должна войти какая-то совершенно
определенная форма, в одном случае - форма живого растения, в другом - форма
механически сделанной вещи, и т. д. Отнимите ту или иную сторону вещи и - вы
потеряете действительность. Нет действительности без внешней материальной
базы, осуществляющей и воплощающей некое внутреннее содержание; и нет
никакой действительности без внутреннего невещественного образа и формы, или
смысла, что оформляет и осмысляет материю и делает ее реальной.
Но замечательнее всего то, что действительность есть именно тождество
этого внутреннего и этого внешнего. Реально мы имеем дело не с голыми
идеями, не с голой материей, но с тем их абсолютно-нерушимым тождеством,
которое и есть реальная действительность. В жизни, в реальных своих
ощущениях и действиях, мы имеем дело не с идеями вещей и не с материей
вещей, но только с самими вещами. Вот почему односторонний "идеализм" и
односторонний "материализм" есть признак вырождающейся и духовно-обнищавшей
культуры. Слепому не покажешь красок. Когда вы надеваете шляпу и пальто,
берете в руки палку и выходите на улицу, - скажите, пожалуйста, могли бы вы
сделать хотя бы один малейший жест из сложной группы всех этих движений,
если бы о шляпе нельзя было бы сказать, что она шляпа, о той вещи, которая
именуется как пальто, нельзя было бы сказать, что она имеет смысл пальто, а
палку было бы вообще нельзя отличить ни от чего деревянного? Уже одно то,
что вы взяли палку в руки, свидетельствует о том, что 1) палка отличается от
пятипудового деревянного сундука, который стоит у вас тут же в передней, 2)
что она отличается не деревом и не веществом, - а не-деревянным и
невещественным смыслом, и 3) что вы прекрасно понимаете оба эти пункта.
Смысл, идея, форма, сущность - совершенно реальны, не выдуманы, не
субъективны. Любопытно то противоречие, в которое попадает материалист,
признающий реальность только одной материи. Он учит: реальна только материя,
а идеи есть наша фантазия, не имеющая никакого реального основания. Хорошо.
Пусть идеи будут только процессом нашей субъективной жизни. Что же
получится? Идея дома есть то - чтобы быть средством предохранения человека
от атмосферных явлений. Идея карандаша есть то - чтобы быть орудием письма
при помощи графита. Идея шкафа есть то, чтобы служить хранилищем для
определенным образом расставленных книг. И т. д. И т. д. Теперь представьте
себе, что реально дом не есть средство для защиты, карандаш не есть орудие
письма, шкаф не есть хранилище книг или платья, и что все вещи совершенно не
есть то, что мы о них думаем, что все это - лишь наша выдумка. Хороший же