"Александр Лоскутов. Венец творения" - читать интересную книгу автора

Случись такое до Гнева, сейчас город был бы пуст более чем наполовину.
Оставив похожие на сковородку городские улицы и адские духовки тесных
квартир, люди разбежались бы кто куда: на озеро, на речку, просто на
природу - к воде и временному отдохновению.
Сейчас же у них не было выбора, кроме как забиться куда-нибудь в тень,
медленно дуреть от жары и духоты. И мечтать хотя бы о мимолетном дождичке.
Плохо то, что на нечисть жара практически не действовала. И даже, как
ни странно, словно придавала сил. Многочисленные группы мертвяков уже
который день бессистемно пробовали на зубок бетонные стены периметра. У
северо-западных ворот вчера видели сразу примерно три десятка оборотней -
столь большой стаи в нашей области еще не бывало. Даже вампиры
активизировались. Наплевав на ненавистный солнечный свет, своей цыплячьей
походкой они бродили вдоль опутанных колючей проволокой стен и безнаказанно
щерили клыки на шалеющих от невыносимой жары часовых.
Обитателям старого города свихнувшаяся погода нипочем. И потому,
несмотря на высасывающую все соки жару, у Управления много работы.
И, значит, много работы у меня.
Я неспешно шагал по улице, обгоняя редких еще более неторопливых
прохожих. Кобура размеренно хлопала по бедру. Плечо оттягивала давным-давно
ставшая привычной тяжесть меча. Глухо шлепали по тротуару тяжелые армейские
ботинки, слишком жаркие и неудобные для этого времени года... Но, с другой
стороны, не в сандаликах же мне теперь ходить?
На меня, как всегда, оглядывались. Не слишком рьяно - всего лишь
отдавая дань традиции. Каждодневная жара вытопила из голов горожан пустое
любопытство, оставив лишь одно навязчивое желание: поскорее забраться
куда-нибудь в тень.
Вдоль тротуара по разбитой улице, дребезжа и фыркая, прополз старенький
обшарпанный автобус. За опущенными до упора стеклами - красные потные лица и
выпученные глаза пассажиров. Страдальцы. В этом железном ящике пекло
наверняка еще похуже, чем на уличном солнцепеке. Не знаю кто как, но я лучше
пешком прогуляюсь. Тем более что идти не столь уж и далеко.
Бывшее здание Железнодорожной академии, ставшее со времен Гнева
центральным штабом Управления внешней разведки и зачистки, ждало меня за
поворотом. На другой стороне улицы, ровно напротив, окруженная строительными
лесами, притулилась недостроенная церквушка. Маленькая совсем - куполов на
шесть или семь. Вокруг с энтузиазмом приговоренных к казни на медленном огне
вяло копошились строители. Работа здесь не останавливалась ни днем ни ночью.
Святых отцов, наверное, поджимали сроки.
На ступеньках у входа в Управление, укрывшись в тени нависающего над
дверью козырька, попыхивали самокрутками трое парней с мечами за спинами.
Проходя мимо, я сдержанно кивнул. Двое, метнув в мою сторону
притворно-безразличные пустые взгляды, отвернулись, так и не ответив на
приветствие. Но я не удивился и уж тем более не обиделся. Приветственный
жест все равно предназначался не им, а тому широкоплечему здоровяку, который
тяжело поднялся мне навстречу, протягивая ладонь для рукопожатия.
- Здорово, Леха.
- И тебе того же,- отозвался я, не выпуская его руки и выворачивая
ладонь так, чтобы видеть пересекающие загорелое предплечье неровные ниточки
старых шрамов. Я знал, что эти белесые полосы, скрывшись под небрежно
закатанным рукавом рубашки, тянутся дальше, на плечо, и оттуда на спину,