"Евгений Лотош. Серый Туман" - читать интересную книгу автора

13

Очередь глухо волновалась. От головы к хвосту то и дело передавались
противоречащие друг другу слухи. В последний раз грузчик в белом халате,
лениво выглянув из-за зарешеченной двери, крикнул, что "Карацам"
кончается, а "Гречишной" осталось десять ящиков. Поскольку за несколько
минут до того грузчик- правда, другой- говорил ровно противоположное,
толпа взвыла. Кто-то принялся стучать по дверной решетке невесть где
подобранным обрезком железной трубы. Сержант патруля одэшников свирепо
ткнул одного из солдат в бок и яростно махнул рукой в сторону источника
звука. Солдат пожал плечами и нехотя полез в толпу. Толпа не желала
обращать на него внимания, и солдат, вяло попытавшись протиснуться между
сдавленными телами, отошел обратно к сержанту. Судя по мимике, сержант
сказал что-то энергичное, но настаивать на выполнение приказа не стал.
Между тем около решетки возникла небольшая свара, видимая по внезапно
возникшим завихрениям в монолитной до сего момента толпе, и стук
прекратился.
Плохо выбритый мужичок рядом с Михасем сплюнул в сторону, едва не попав
на ногу стоящему впереди амбалистому парню с огромным животом, обтянутым
сетчатой майкой. Амбалистый отсутствующе глянул на мужичка и вновь
устремил меланхоличный взгляд в сторону заветной двери, до которой
оставалось еще человек пятьдесят.
- Издеваются над народом почем зря!- прошепелявил мужичок то ли в
пространство, то ли смотрящему в его сторону Михасю.- Сами, небось, водяру
в спецпайке получают, и не эту дрянь, а какое-нибудь маронго сахарское.-
От него ощутимо несло перегаром, покрасневшие глаза болезненно помаргивали
на ярком солнечном свету.- А то, что у народа с утра душа горит- им...-
Мужичонка виртуозно выматерился, помянув бога суфийского, бога
мусульманского, бога христианского, дьявола (только суфийского), всех
ангелов небесных (мансийских), чертей подземных, водяных и лесных, а также
покойную бабушку Народного Председателя.
Михась зло и одновременно уважительно посмотрел в сторону раздражавшего
его алконавта и отвернулся. Раздражало его в этой толпе все- дурацкая
толкучка, в которой ему уже отдавили ноги, но ни на йоту не ускорившая
движение к прилавку, ругань со всех сторон, индифферентное лицо толстой
продавщицы-кассирши, изредка мелькающее через стекло, слишком яркое для
осени солнце, патрули, прогуливающиеся в отдалении от толпы, но
многозначительно поглядывающие в ее сторону и поигрывающие
электродубинками. Он сильно пихнул в бок еще одного рьяно пытающегося
пробиться вперед любителя спиртного и попытался приподняться над толпой на
цыпочках, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Внутри винного отдела начал нарастать глухой шум, похожий на бурчание
чайника перед кипением. Сосед Михася, прислушиваясь, жадно вытянул вперед
голову.
- Как кончилась?- внезапно завопил он тонким голосом.- Врешь, есть еще
у них! Да я их, б...! Под прилавком пусть посмотрят, под прилавком!
Теперь уже вся толпа ревела, кричала, ругалась. Три сотни жестоко
обманутых любителей "Гречишной" на разные лады выражали свое возмущение,
предлагали пошукать под прилавком, или просто жаловались на судьбу.
Сержант Общественных Дел энергично замахал руками, и патрули медленно,