"Евгений Лотош. Делай что должно (Серый Туман #2)" - читать интересную книгу автора

отшлифованном бронзовом зеркале, тронутом налетом патины за старостью лет.
И ты видишь там, как в жаркой сече он - или ты - неловко бросает копье в
бегущего навстречу тролля или заносящего меч Всадника и пришпоривает
волка, без памяти улепетывая из битвы, обнажая твой беззащитный бок,
открывая его злой боли и короткому предсмертному удивлению - почему я? И
сейчас ты сипишь, уже сорвав голос, нахлестывая свой страх, обращая его в
ярость в смутной надежде, что эта ярость не даст его - или твоим - ногам
предательски просигналить волку - выноси меня из боя, а руке - дрогнуть во
время удара, метящего в чужой, уже пропитанный смертной тоской взгляд, и
также смутно понимая, как смешны твои - или его - надежды...
Заграт встряхнулся, пытаясь отогнать древние, ни разу не испытанные на
деле чувства. Не удалось. Слишком уж воспоминания предков перекликались с
сегодняшней ночью. Он сделал несколько глубоких вдохов и нехотя поднялся
на ноги. Статус шамана давал определенные привилегии, и не последняя из
них - появляться на сходе позднее остальных, избегая шума и давки, вони
разгоряченных тел. Тем не менее злоупотреблять этим не стоило. Он ощупал
потайные карманы пояса, поправил мешочек за пазухой, после секундного
колебания надел на шею один из амулетов и вышел, властно откинув далеко в
сторону шатровый полог. Гул заметно стих, и несколько сотен глаз
повернулись в его сторону. В некоторых была надежда, в некоторых -
обреченность, но были и такие, что пылали неприкрытой ненавистью.
Заграт медленно пошел к центру площади, большой утоптанной глиняной
площадке, где у возвышения нервно храпели лошади пришельцев,
взбудораженные звериными запахами.
- Приветствую тебя, о могучий Заграт Тргаха, - почтительно склонился
перед ним Каол Трейн. В его голосе угадывалась неприкрытая издевка. - Я
надеюсь, что за сутки ты переменил свое мнение? Посмотри - большинство не
на твоей стороне, - он широким жестом обвел совсем притихшую, чтобы не
пропустить ни одного слова, толпу. - Я ценю твою осторожность, о мудрый
шаман, но ее надо оставить прошлому.
Настоящее не терпит и не прощает нерешительности. Посмотри, твой народ
хочет идти со мной и за мной...
- Хватит болтать, - грубо оборвал его Заграт. - Ты околдовал мой народ,
пробудил в нем древнюю жажду крови. Полвека мы учились жить в мире с
соседями, торговать с ними и не бояться завтрашнего рассвета. Ты снова
хочешь все уничтожить. Ты ждешь, чтобы я, вложивший в этот мир столько
усилий, своими руками его разрушил?
- Мы уже не раз обсуждали это, - лицемерно вздохнул посланец Майно. - И
я уже не раз отвечал тебе, что твой мир - это страх перед силой соседей,
это трусость перед лицом отважных предков. - Толпа встретила его слова
одобрительным ворчанием. - Подумай, насколько лучше господином проходить
по спинам падающих ниц рабов, чем постоянно бояться неловким словом
возбудить ненависть затаившегося врага! Подумай, насколько лучше будет
купаться в роскоши, чем прозябать в нынешней нищете! И до скончания веков
орки останутся господами жалких рабских племен!
Глухой одобрительный рык прокатился по толпе. Краем глаза Заграт видел,
как молодые орки потрясают воздетым вверх оружием, а отсветы костров
мерцают на вороненых клинках. Глаза горели отраженным светом костров, у
некоторых с оскаленных клыков капала слюна. Вот так храмовники Пророка и
придумали свою дурацкую преисподнюю, мелькнуло у шамана в голове.