"Евгений Лотош. Уст твоих бурный ветер ("Делай что должно" #2)" - читать интересную книгу автора

поставленный голос проникает во все уголки подземелья. - Сегодня мы отправляем к
нему на суд новых грешников. Не людям должно наказывать их преступления, но лишь
самому Отцу. Да станет его кара справедливой и окончательной! Делайте свое дело,
Избранные.
Избранные делают шаг вперед и с силой толкают обреченных в спины. С короткими
вскриками, тут же сменяющимися ужасными воплями боли, те падают с помостов в
котлы. Страшна их участь - выворачивающие суставы веревки отмерены так, что не
позволяют сразу погрузиться выше колен. В течение сотни ударов сердца их тела
будут медленно опускаться в котел, и лишь затем веревки обрежут, позволяя душе
отправиться на суд Отца. Боль ужасна, но она лишь готовит к многократно худшему
гневу Дающего Жизнь.
Только один Избранный колеблется. Юноша, почти мальчишка, лет пятнадцати, он
расширенными от страха глазами смотрит в спину стоящей перед ним девушки. Его
вытянутые руки дрожат, но тело закостенело в судороге, не позволяя сделать шаг
вперед. Одно дело - обличать человека перед трибуналом, и совсем другое - своими
руками убить его. Самые честолюбивые планы, кажется, теряют свою
привлекательность, когда для их исполнения приходится переступать через мертвое
тело. Почему Настоятель призвал именно его? Почему выбор не пал на кого-то
другого? Он, верный сын Храма, до конца исполнил свой долг: указал на ведьму,
публично обличил ее и принял покаяние - покаяние ли? - в ночь перед казнью.
Зачем, зачем ему такое? Неужто он не доказал свою преданность? Как ему хочется
сейчас оказаться наверху, на открытом солнечному свету и соленым ветрам дворе, с
которого открывается такой вид на море и гавань!.. Когда он шел сюда, в подвал,
он видел, как в Золотую Бухту входит торговая ганза откуда-то с Восточного
континента. Ах, если бы оказаться на борту такого корабля, уходящего в открытое
море, подальше от лобного подземелья, от запаха кипящего масла - запаха
смерти...
Тяжелый взгляд Настоятеля давит в спину, словно пытаясь столкнуть в котел
самого мальчишку. Юноша знает, что произойдет, если он отступит. Келья в
холодных северных болотах, крупные, с ноготь, комары, сводящие с ума звоном
крыльев и с налету прокусывающие тонкую рясу, и многолетнее покаяние, призванное
укрепить нетвердый дух. А эта... эта... она все равно умрет здесь и сейчас. Так
что же он стоит?
Страшным усилием воли поборов окостенение, юноша делает роковой шаг вперед.
Его ладони упираются в спину девушки, и та беззвучно падает с помоста. Она еще
успевает повернуть голову, взглянуть в глаза своему палачу, и тот отшатывается,
словно пораженный копьем в сердце. В черных глазах девушки нет ненависти, страха
- только невыразимое презрение. Я не виноват, хочется крикнуть ему, они все
знали сами! Зачем мне погибать вместе с тобой? Но слова застревают в глотке, а
бывшая возлюбленная медленно падает в котел. Ее ноги погружаются в кипящее
варево, но ни звука не исторгается из широко распахнувшегося в агонии рта.
Негромко трещит гнилая веревка и, не выдержав веса, обрывается. Скорчившееся
тело жертвы мгновенно скрывается под бурлящей масляной поверхностью.
Юноша медленно делает шаг назад, другой, потом резко оборачивается, пытаясь
поймать взгляд Настоятеля. Ведь я все сделал правильно, да? Все правильно? -
спрашивают его глаза. Настоятель слегка улыбается и еле заметно кивает. Волна
облегчения захлестывает юношу. Мгновенная слабость не закроет ему дорогу вперед.
Настоятель доволен им.
Вскоре стихают последние крики жертв. В наступившей тишине снова разносится
голос - Глас Храма Приморской Империи: