"Алексей Лукьянов. Хождение за три моря (Повесть) " - читать интересную книгу автора

не существует. Заодно выяснилось, что крайняя изба пустует - хозяин ушел по
грибы, а тут как раз божеское это наказание, то есть наводнение. Населенный
пункт назывался
Бахаревка, до ближайшего города, районного центра Гуляева, было сто
километров, и Генрих решил обождать. Документов у него все равно не было,
хотя и восстановить их было не так сложно - только и делов, что позвонить
главе Гуляевского района Пете Барабанщикову, с которым
Шульц учился в химико-технологическом.
Так он занял крайнюю избу и не знал еще, чем это чревато.
Утром Василий Чокморов очнулся ото сна и подумал: "Что мне с ней
делать? Я скоро умру".
Мысль о смерти как о скором и непреложном факте посетила Василия
впервые. Он никогда не торопил это событие, но никогда и не откладывал. Он
был уверен, что смерть предупредит его о своем визите. И вот оно,
предупреждение. "Олешков жалко, - без боли подумал старик, - если до
вертолета помру - совсем худо будет".
Всю ночь девочка проплакала, Василий чувствовал это сквозь сон.
Проснувшись, он не услышал плача, но дыхание девочки было прерывистым,
похожим на всхлипы. Встал, подошел к печи, начал растапливать. Пламя
моментально занялось в топке, и Чокморов сел за стол. Когда он думал над
конкретной жизненной проблемой, на помощь ему приходили ножи и брусок.
Разнообразнейшая коллекция колюще-режущих предметов подобралась у
Василия за годы жизни на Кваркуше. Были у него и обычные столовые, и
экзотические "бабочки", и армейские штык-ножи, и кнопочные самых неожиданных
конфигураций, от рыбки до обнаженной девушки. Были и совершенно неожиданные
находки, например, лазерный скальпель и меч с руническими письменами на
клинке. Из нынешнего похода в тундру
Василий принес мачете и охотничий тесак. Если мачете было еще сносным,
явно оброненным совершенно недавно ("Мексиканцы потеряли", - посмеивался
Чокморов над смуглыми низкорослыми мужчинами, которые путешествовали в
огромных широкополых шляпах и чудных расшитых одеялах верхом на длинношеих
рослых оленях без рогов), то тесак уже начала есть ржа, а тупым он оказался
настолько, что и кусок хлеба таким ножом вряд ли отрежешь.
За него Чокморов и взялся. Сначала удалил уксусом ржавчину, затем,
поплевав на брусок, начал точить лезвие. Пока металл тихонько повизгивал от
щекотки, Василий напряженно думал, что ему делать с нежданной гостьей,
которая оказалась пленницей пространства. Самым простым и неэнергоемким
решением, по мнению Василия, было дождаться вертолета. Всего-то месяц
подождать... Но это решение не подходило для ребенка, который не может
ждать. Дети вообще не могут чего-то ждать подолгу, а дети белых людей - тем
более. У них, у белых, иной ритм жизни. Они похожи на черепах, возомнивших
себя бабочками. Эта юная черепашка хочет в мгновение ока добраться до сияния
больших городов, находясь от них в нескольких сотнях километров...
- Что вы делаете? - спросила Гера испуганно.
Василий с тесаком в руке и бруском на коленях действительно выглядел
угрожающе.
- Точу нож, - ответил старик. - Разве не видишь?
- Это еще зачем?.. - Девочка боялась не на шутку, и теперь Василий
почувствовал это.
- Ты что, думаешь, я тебя резать собрался? - Удивлению Чокморова не