"Алексей Лукьянов. Спаситель Петрограда " - читать интересную книгу автора

Комарик ушел, чтобы отдать необходимые распоряжения по данному вопросу. И
вдруг оказалось, что Юрана уже начали искать, причем не кто-нибудь, а
Георгий Шепчук, рок-певец, которого, кстати, сам Комарик очень любил.
Нанятый Шепчуком сыщик докопался до того, что из участка Юрана не отпустили.
Правда, потом люди Волочкова взяли сыщика в клещи и посоветовали прекратить
дело. Но Шепчук-то не остановился. Кто знает, до чего он сам успел дойти?
Ротмистр тысячу раз проклял секретность, вследствие которой левая рука
не знала, чем занимается правая. Его самого поставили на операцию прикрытия,
сорвав с расследования деятельности полулегальных политических группировок,
в ходе которого он только-только натолкнулся на одну из подобных
организаций, руководил которой некий Юлиан Муурики по прозвищу Гиви
Зурабович. Переброшенный на другую работу, Комарик был совершенно не знаком
с материалом, поэтому все, что происходило до покушения, ушло из-под его
пристального взгляда.
И вот теперь оказалось, что ситуация вырвалась из-под контроля: после
первого же звонка матери Возницкого выяснилось, что она еще утром умчалась в
Питер на поиски сына вместе с пресловутым рокером.
В пух и прах разругавшись с начальством, дав указание подчиненным во
что бы то ни стало отыскать мать Юрана и взять под колпак, ротмистр пошел
узнать, чем там занимается раненый кентавр.
А раненый кентавр пил водку. Галя, краснея и конфузясь, пила вместе с
пациентом, маленькими глотками, как будто это не водка, а газированная вода.
- Вы что? - Возмущению Комарика не было предела.
Юран заржал:
- Во, блин, спалились мы с тобой, Галка!
- Возницкий, ты у меня под трибунал пойдешь, - выпучив глаза, шипел
Комарик, отчего походил на проткнутый воздушный шар.
- Молчи. Молчи! - Возницкий вдруг страшно испугался. - Михал-Юрич перед
смертью тоже трибуналом грозил. Будешь?
В другой раз Комарик заорал бы так, что стены содрогнулись, и даже
разбил бы бутылку об голову виновника. Однако сегодня ротмистру было как
никогда хреново, поэтому он молча вышел из апартаментов кентавра и вскоре
вернулся с фужерами, потому что Юран с Галей пили из бумажных кульков.
Пить водку фужерами тоже, конечно, моветон, однако рюмки Комарику под
руку не попались.
Больше всего Ивана впечатлил эпизод драки с черносотенцами, тем более
что дядя Егор (Шепчук позволил Ивану так себя называть) умел рассказывать.
- ...и тут этот гопник с кистенем ка-ак размахнется, - пересказывал
Ваня Шустеру, пока они сидели на скамейке у воды.
- Ну?
- А дядя Возницкий ему копытом по ж... - Заметив прогуливающегося рядом
наставника, Иван исправился: - И пониже спины ка-ак лягнет...
Генрих Геннадьевич встал рядом.
- О чем это вы так горячо говорите, Иван? - поинтересовался он.
- Виноват, господин наставник, о посторонних вещах, - вскочил Ваня.
- Я, к сожалению, слышал, что о посторонних. Но откуда вы-то знаете,
что там произошло? Или вы вечером гуляете возле злачных мест?
- Никак нет, - ответил Ваня. - Передаю со слов участника событий.
- Вот как? Интересные у вас знакомые. - Генрих Геннадьевич нахмурился.
Ваня понял, что срочно нужно объяснить наставнику, что к чему.