"Алексей Лукьянов. Спаситель Петрограда " - читать интересную книгу автора

квартиры покойной Аннушкиной бабули вьетнамцев, за съем квартиры плативших
щедро и аккуратно, и чистоту в квартире соблюдавших.
И когда часа в два ночи мимо комнаты мамы якобы бесшумно пробиралась на
цыпочках из ванны Аня, наша неожиданная теща уже приняла все важные решения
касаемо будущего своих детей.
С тем она заснула со счастливой улыбкой на губах и уже не слышала, что
через час диван в гостиной заскрипел с еще большим энтузиазмом.
Едва первый луч декабрьского солнца проник в комнату Татьяны
Константиновны, а произошло это около половины десятого утра, она легко и
просто проснулась, оделась, сделала пару упражнений из хатха-йоги, заправила
постель и пошла умываться.
По дороге в ванную комнату она тактично не заметила полуприкрытый
обнаженный торс дочери, бережно обнимаемый за плечи сильной жилистой рукой
Гены. Они мирно почивали на диване, и поэтому мама осторожно прикрыла дверь
в комнату, а потом нарочито громко умылась и почистила зубы. Выйдя из
ванной, она услышала в комнате шепот, поэтому отправилась на кухню готовить
завтрак и готовила его достаточно долго и громко, чтобы дочь могла
незаметно, как ей казалось, проскользнуть в свою комнату и одеться.
Через десять минут Аня вплыла на кухню, отчаянно зевая и потягиваясь.
- Доброе утро, - поздоровалась мама, на что получила маловразумительный
зевковый привет.
- Выспалась? - Татьяна Константиновна взбивала яйца, на плите в
сковородке уже шкворчала колбаска с луком, поэтому вопрос ее казался чисто
ритуальным, без умысла.
Между тем умысел был. Если выспалась сама - значит, и муж выспался, и
пора ему тоже вставать.
- Вроде бы, - все еще позевывая, ответила Анна.
- Ну, тогда буди Гену, завтракать будем.
Анюта озадаченно посмотрела на маму.
- Мама, - голос Ани был полон горечи разочарования. - Человек вчера
ехал больше двенадцати часов, намерзся, устал, как собака, неужели его так
необходимо будить в десять часов, да еще и в выходной. Я сама хотела поспать
еще чуток.
- Нюришна, - голос Татьяны Константиновны понизился, и вследствие этого
температура на кухне упала до минусовой. - Отныне я не желаю слышать в этой
квартире ничего подобного. Что это еще за истерика? Ты теперь... не первый
день уже замужем, как оказалось. А это значит, утром проснулась за час до
мужа, приготовила завтрак, разбудила, накормила, проводила до дверей на
работу. Дети-пеленки-кухня, ясно?
На лице Ани отразился неподдельный ужас.
- А ты что думала, в сказку попала? - продолжила пламенную речь мама. -
Нет, любовь прошла, началась семейная жизнь. Домой раньше мужа, приготовила
поесть, детей из садика, семеро по лавкам. Муж пришел - поцелуй, накорми,
расспроси, как дела на работе. Дома чтоб полный порядок. А за это он горой
за тебя, на руках носить будет. Цветы-подарки-любовь-морковь.
Тут Татьяну Константиновну и вовсе понесло. Брошенная мужем, когда
Аньке было только полгода, она воспитывала дочь в гордом одиночестве,
изредка только обращаясь к матери, чтобы та сидела с Аней, если в садике
карантин. И она продумала будущую семейную жизнь своей дочери до мельчайших
подробностей, включая месяц зачатия ребенка, чтобы в счастье дочери