"Ховард Филипс Лавкрафт, Август Уильям Дерлет. Единственный наследник." - читать интересную книгу автора

повторного визита. Я намеревался основательно подготовиться к такому ходу
событий, и, коль скоро Мне суждено было вновь столкнуться с субъектом,
посягающим на арендуемую мною территорию, был готов без колебаний пустить в
ход оружие, если, конечно, моя попытка задержать непрошенного гостя, как
говорится, мирными средствами, не возымеет желаемого результата.
Разумеется, не стоит излишне распространяться на тот счет, что я искренне
рассчитывал по возможности избежать кровопролития.
Следующим вечером я возобновил работу с бумагами и книгами доктора
Шарьера. Солидные фолианты, несомненно, ранее принадлежали предкам
покойного, поскольку многие из них были датированы прошлыми столетиями.
Среди них оказался и французский перевод английского труда некоего Р.
Вайсмана, что в очередной раз косвенно указывало на существование некой
связи между доктором Жаном-Франсуа Шарьером, учившимся в Париже под именем
Вайсмана, и его тезкой и однофамильцем, который вплоть до недавнего времени
проживал в находившемся в штате Род-Айленд городе Провиденс.
В своей массе это были совершенно разнородные книги, написанные на
самых разных языках - от французского до арабского. Названия большинства из
них я не мог даже прочитать, хотя и владел французским и был поверхностно
знаком с некоторыми другими романскими языками. В то время я не имел ни
малейшего представления о таких творениях как {"Неведомые культы"} фон
Юнзта, хотя и предположил, что это было чем-то вроде {"Культов вампиров"}
графа д'Эрлетта, поскольку на полке они стояли рядом. В то же время, книги
на зоологические темы соседствовали с массивными томами по истории древних
культур, имевшими такие названия как {"К вопросу о взаимоотношениях народов
Полинезии и индийских культур южно-американского континента (на примере
Перу)", "Пнакотические манускрипты", "Криптографика"} Сикнесса,
{"Демонология"} Ремигиуса, {"Век ящеров"} Бэнфорта, подшивки {"Эйлсбэри
Трэнскрипт"} и эркхамской {"Газетт"}, и тому подобное. Некоторые из книг,
несомненно, представляли собой большую ценность, поскольку были изданы
где-то в период г 1670 по 1820 годы, и хотя явно несли на себе следы былого
употребления, все еще пребывали в относительно хорошем состоянии.
Однако даже эти книги очень мало помогали в моих поисках. Вспоминая о
том периоде своей жизни, я полагаю, что если бы тогда ознакомился с ними
более детально, то смог бы узнать гораздо больше, чем узнал в
действительности; не зря, видимо, люди говорят, что слишком большого знания
не бывает, тогда как знать мало подчас бывает даже хуже, чем не знать
вовсе.
Как бы то ни было, вскоре я отложил все эти книги в сторону, поскольку
неожиданно обнаружил на одной из полок зажатую между томами толстую
тетрадь: не то журнал, не то дневник. Записи в ней были сделаны мелким
корявым почерком, определенно принадлежавшим покойному хирургу, и несмотря
на возраст первых страниц, все были исполнены одной и той же рукой, на
основании чего я предположил, что доктор Шарьер специально располагал их в
некоем хронологическом порядке. В тетради имелась не только текстовая
информация: некоторые записи были иллюстрированы примитивными, хотя и
довольно доходчивыми рисунками, как это подчас встречается в незамысловатых
работах художников-любителей.
Уже на самой первой странице этого переплетенного вручную манускрипта
я натолкнулся на запись: "1851. Эркхам. Асеф Гоуди, Гл-е", рядом с которой
помещался рисунок, очевидно, этого самого Гоуди. Особенно бросались в глаза